Неправильный боец РККА Забабашкин

— Вряд ли они там продержатся так долго. Уж больно серьёзный перевес на стороне противника — в четыре раза, а то и больше. Если вы, товарищ лейтенант, помните, то по военной доктрине успешное наступление можно развить, если количество наступающих как минимум в три раза превышает количество обороняющихся. Тут же перевес явно больше, и как только начнётся контакт, это немцы быстро выяснят по плотности стрелкового огня. Конечно, изначально, там боевые действия будут происходить на довольно узкой полосе. Но очень скоро немцы рассредоточатся и будут атаковать широким фронтом, охватывая наш отряд со стороны полей, что расположены по обе стороны дороги. И это значит, что сейчас время идёт буквально на минуты. Город мы за столь короткое время не возьмём? Не возьмём. А значит, и не сможем сразу же высвободить для помощи достаточное количество бойцов. Поэтому ваш план, к сожалению, неосуществим. Сразу же мы этих бойцов тоже не можем направить. Во-первых, если мы уменьшим количество штурмующих, то штурм может быть неудачным. А во-вторых, повернув часть отряда до зачистки города, мы банально можем сами получить удар в спину, ведь мы ничего не знаем о том, что сейчас происходит внутри Новска. Может быть, город вообще кишит немцами. Так что разделять отряд ни в коем случае нельзя.

Рябцев недовольно засопел. Думаю, лейтенант и сам прекрасно понимал, что я прав, но в то же время он очень хотел помочь нашему обречённому взводу, который двигался прямиком в смертельную ловушку.

И спустя короткое время, он предложил новый план:

— Я пошлю связиста с письмом к нам в штаб. Найду самого сильного и выносливого бойца. Он будет в штабе уже через двадцать минут. И Селиванов, или же Воронцов, поняв обстановку, дадут сигнал тому отряду срочно отходить к городу. И там, окопавшись, они сумеют достойно встретить врага.

— Не успеем, — покачал я головой, вновь отвергая вполне годную идею. — Бой на дороге начнётся максимум минут через пять. Ваш связист даже до речки дойти не успеет.

Мой очередной аргумент буквально взбесил лейтенанта.

— Красноармеец Забабашкин, я вас не понимаю! — закричал он мне на ухо. — Там же наши люди! Понимаешь ты — наши! Они такие же, как ты и как я! Так неужели ты считаешь, что мы не должны их предупредить и дать им возможность спастись⁈

— Считаю, что должны, — спокойно ответил я, обходя очередное валяющееся на земле обгорелое дерево и передавая об этом по цепочке. А потом решил успокоить командира: — Мы этим обязательно спасём обречённый взвод, если ещё сильнее ускоримся и перейдём на бег.

Моё заявление его обескуражило. Он на пару секунд замолчал, но, затем, явно не понимая намёка, спросил:

— Но чем нам поможет такое ускорение?

— А тем, что, когда мы достигнем края лесополосы, которая, к слову сказать, уже совсем близко, вы со своими людьми начнёте штурм города, а я приступлю к помощи нашим товарищам и стану расстреливать наступающих немцев в спину, — и пока командир ошарашенно открывал в изумлении рот, я решил напомнить о себе: — Надеюсь, вы, товарищ лейтенант, не забыли, что я снайпер и занимаюсь массовым уничтожением противника, практически на любых дистанциях и практически в любых погодных условиях? Нет? Ну, так я вам тогда напоминать об этом и не буду. Просто дайте команду ускориться ещё, и у наших людей появится шанс.

Из лесопосадки мы выбежали через четыре минуты.

— Разбиться! Рассредоточиться! Вперёд! — стал тут же командовать Рябцев.

Не встречая никакого сопротивления, наши воины совершили последний бросок через небольшой луг и стали штурмовыми группами по десять человек втягиваться в город.

Ну а я, увидев, что в этой части плана моя миссия выполнена, забрался на холм и посмотрел назад на дорогу.

Там уже шёл бой. Немцы, получив первый отпор, остановились. Было очевидно, что сейчас они пытаются понять ситуацию и перегруппировываются.

— Ну что, товарищ лейтенант, вас я, как и обещал, довёл. Дальше вы пока сами. Ну а я займусь немецкой ротой, а как решу проблему, то вас нагоню.

Тот кивнул, пожелал мне удачи, пожал руку и в сопровождении бойцов побежал по улице вперёд. Я же, оставшись вдвоём с Садовским, стал прикидывать, откуда удобней мне будет вести огонь по врагам.

Вначале хотел было открыть стрельбу прямо отсюда — с края холма. С этой точки я мог поражать противника огнём с фланга и частично с тыла. Однако, расположившись здесь, противоположная от меня часть дороги и кювет будут для моих пуль недоступны. Кроме этого, одиночный огонь от выстрелов меня довольно быстро демаскирует. Противник укроется и мне придётся перемещаться на другое место. А это лишнее потраченное время. Исходя из этого, мне нужна была более выгодная позиция. И я её почти сразу же обнаружил. Это было небольшое трёхэтажное здание, которое стояло чуть в глубине от передовой, в крайней линии домов. И хотя находилось оно не на самой окраине, но было самым высоким среди стоящих рядом строений, и с него будет прекрасно видно всю местность вплоть до Троекуровска.