Неправильный инквизитор, ведьма и сын старосты

Коена ощутимо передернуло. Но не похоже, чтоб удивило. Разозлило скорее.

Он развернулся вместе со мной на руках. Потом понял, что так не выйдет. Судорожно носом воздух втянул. Осторожно положил меня на травку, буркнул почти невнятно: «Я сейчас».

Ему было страшно. Коен шагнул вперед и на мгновение замер, вытянувшись.

Красный весь, запыхавшийся, рубашка на спине вся мокрая насквозь, долго бежал, пытался успеть за нами. Не успел бы.

И все же, первым делом кинулся ко мне. И тут: либо он действительно проникся нежным чувством, либо с отцом у него отношения совсем сложные. Наверняка сложные, если из дома хотел сбежать. Если не знал обо всем, то подозревал точно, и ему это не нравилось.

Коен присел рядом с отцом, сжав зубы. Потрогал пульс на шее. Пальцы чуть дрожали. Страшно ему. Непонятно как быть. Я подумала даже: как бы все повернулось, если бы я Тодора убила? Простил бы мне Коен такое? Как бы там ни было, но отец… И что сделал бы тогда?

Так-то, с самим Коеном справиться несложно, он, конечно, парень крупный и крепкий, но защиты на нем нет совсем никакой хоть танцевать могу заставить. Хоть сейчас. А он будет танцевать и глазами от удивления хлопать.

- Живой. – Коен повернулся ко мне, кивнул хмуро, губы облизал. И щеки как-то побелели, осунулись.

Мне его даже жаль стало. Вот сейчас вся жизнь и перевернется. Он и сам хотел из дому сбежать, а так и выбора больше нет. Потому что в то, что Коен с отцом заодно, я не верю.

Давайте уж с простого начнем.

- Он скоро очнется, - мягко сказала я, и легонько потянулась к нему магией, волнение приглушила. – А пока помоги мне. Веревку на руках можешь перерезать?

Коен с готовностью кивнул. Да, это было просто и понятно. Делать что-то понятное куда лучше, чем самому пытаться что-то решать. Всегда проще точно знать, что делать, пусть даже и дело это малое.

Нож у него был, достал, ловко перерезал.

Я плечами повела, разминая.

И вот только сейчас, когда его слегка отпустило, успокоился, и тут же снова краснеть начал, глядя на меня. И даже совсем старался не смотреть. Смешно. Что он, голых девок не видел? Смущается так.

Меня вот это не смущает. При моей жизни смущаться как-то перестаешь…

- Надо подумать, как мне с одеждой быть, - сказала я, растирая запястья. – У тебя там нижняя рубашка же есть? Длинная? Можешь мне отдать? Мое все порвано. Но платье, думаю, я смогу как юбку… и поясом перехватить… и еще бы чего-нибудь… платок какой-нибудь, как фартук, все поприличнее будет. А в городе я себе что-нибудь новое раздобуду.

- Да…

Он кивнул, глядя в землю.

- Что «да»? – я засмеялась. - Рубашку мне свою отдай. Не голой же мне идти.

- А, да, конечно…

И смутился еще больше, хотя, казалось, некуда уже. Поспешил раздеваться, едва штаны снимать не начал, но спохватился вовремя.

Нижняя сорочка у него была белая, мягкая из тонкого льна, куда лучше моей. Великовата, конечно. И мокрая насквозь. Ничего, мне сейчас выбирать не приходится. Рукава закатать, поясом подвязать… Мне почти как платье будет.

Сам он свою верхнюю рубашку снова на голое тело натянул.

Пока я возилась с остальным, юбку из порванного платья соорудить пыталась, Коен осмотрелся.

- А… с ним что делать будем? – спросил осторожно.

- Ничего, - сказала я. – Очнется и сам вернется домой. Ничего не случиться. Если у него с Темным договор, то я даже трогать не хочу.

- А если за нами пойдет?

- Не найдет он нас, Коен, - сказала я. - Поверь мне, уж от него след спрятать я сумею. Лучше скажи мне, зачем ты за нами пошел? Знал, что будет? Хотел посмотреть, как твой отец меня резать начнет?

Коена передернуло снова, и подбородок дернулся, почти до слез, моргнул даже.

- Я не знал, Эль! – Глянул на меня так отчаянно. – Я правда не знал, что он делать хочет. А раньше… не успел… пока добежал… вот только сейчас…

Только сейчас, я вижу. Красный весь, как бежал.

- А зачем бежал?

Коен замычал что-то неразборчивое, что-то о том, что сердце не на месте. Но толком – ничего.

- Про договор с Темным знал? – спросила я.

Он только глаза испуганно выпучил.

- Ладно, - сказала я. – Ты сейчас со мной пойдешь, или с отцом останешься?

- С тобой, - сказал он.

- Тогда пошли. По дороге расскажешь.

А чтоб вернее от погони уйти, мы пойдем не в город, куда собирались, а в другую сторону. Следы я так прикрою, что даже не каждый маг найдет, Тодор не поймет точно. Но магия магией, а по уму сделать не мешает.

Мешок со своими вещами я из телеги забрала. Тодор же сказал собираться в город, вот и я собралась, самое важное, деньги, все ценное положила. У меня немного. Жизнь научила, что к любому повороту надо быть готовой и все свое держать при себе. Сменная одежда еще у бабки осталась, но если б я все взяла, Тодор бы вопросы задавать начал… ничего, эту потерю я как-нибудь переживу. С Коена стрясу себе на новое платье, сам виноват. Возвращаться сейчас точно не буду.

И от дорог лучше подальше держаться, так что пойдем лесом.

Уходить Коену было тяжело, бросать все так. Он все мялся, оглядывался.

- Волнуешься за отца? – спросила я.

- Нет. – Решительно замотал головой.

- Простить ему не можешь? Не ожидал такого?