Неправильный оборотень

Недоумённо закрутил головой, ища глазами того, кого водяной Чиркой назвал. Кроме нашей компании во главе с Тимофеичем и вожаком никого на берегу не видно.

Странно… Кто же такой этот Чирка?

Тут шаман голос подал:

– Ты, старый сом, чего меня, как дитя именуешь? Перед младшими позоришь? Подумаешь, болото твоё взболтали немножко…

– Боло-ото? Боло-о-ото?! Ах, ты ж, жабий головастик, я без штанов ещё твоего прадеда видал, а ты… да ты против меня – малёк сушёный, а туды ж, плавники растопырил. Моё озеро любимое боло-отом обозвал!

По мере того как водяной возмущался, голос его становился всё громче, наливаясь силой. И если поначалу звучал по-человечески, то по мере того, как водяной хозяин сердился, его слова становились всё громче, трансформируясь в громовые раскаты. В нас полетели брызги воды, да не сверху, а из озера густым дождём плеснуло.

Из водяной мути неслись причитания:

– В болоте кикиморы живут. Слышьте, рыбоньки? Он вас кикиморами обозвал…

Голос водяного вроде как потише стал, пообыкновеннее, а вот женские голоса возмущённо разгалделись. Точно так бабы да девки у нас за околицей блажат, когда соберутся больше двух.

Озёрные брызги стали оборачиваться густым туманом, который под жаркими лучами солнца достаточно быстро рассеялся. Перед глазами предстала небывалая картина.

Вокруг лес и солнце на небе – всё, как положено. А вот озеро представляло собой что-то невиданное. Толпа народа в воде вели себя, как… как толпа наших односельчан на деревенском сходе.

Озеро, конечно, не маленькое, но и не так чтоб совсем большое, а водяных жителей повсплывало сто-олько, что аж оторопь взяла – это ж где они все помещаются?

Да какие-то все невиданные и необычные!

Вон баба… поперхнёшься, такую бабой назвать – дама, вот! Вся разнаряженная да разукрашенная, платье листьями расшитое вкруг широким подолом колыхается, рукава пышные, да, видать, ткани не хватило – плечи голые и грудь только наполовину прикрыта. Бабке Мьяре рассказать, так та вся исплюётся от возмущения.

А на голове-то у этой водяники из волос целая башня накручена, вся бусами жемчужными изукрашена. А на руках-то, вот смехота, жаба здоровенная в нарядном ошейнике на тоненькой блестящей цепочке. И дама эта, прямо со всем таким великолепием, среди кувшинок плюхается – вроде, так и нужно!

А вон с плеском вода расступилась, на поверхность выпрыгнул огроменный сом, а на спине у него девчонка сидит. Девчонка, как девчонка, в сорочку простую обряжена, по спине копна белых волос с прозеленью телепается. И ноги нормальные, никакого хвоста, как у других русалок, только кожа синюшного цвета, совсем без румянца. А посмотрела-то, посмотрела – прям королева! Пнула рыбину пяткой в бок и вместе с необычным скакуном скрылась в водах озера.

А вон… ух ты, какая хорошенькая! Что-то зелёное на голове намотано, только личико миленькое выглядывает. Красавица улыбнулась, а по спине будто кипятком плеснуло! Зубы тонкие и острые, как шила сапожные, в несколько рядов частоколом во рту проявились. И сразу миленькое личико стало хищным и уродливым. Бр-р-р, попадись такой на зуб!

Посмотрел, а кроме водного хозяина, других мужиков и не наблюдается. Одни бабы в воде плавают! А меж ними рыба так и плещет.

Ух! А вокруг водяного сплошь гологрудые хвостатые русалки кружат, на нас таращатся и все разом балаболят. Эй, а что такое они говорят?

– … наказать… забрать…

Чего-о? Как это забрать, кого?

Только Тимофеич не стал ожидать, пока ему претензии предъявлять начнут, сам водяному высказался, впрочем, стараясь сгладить ситуацию:

– А чего это, Водяныч, у тебя столько народу здесь собралось? Смотрю, даже госпожа Омутная из столицы прибыла. По уговору мы сегодня занимаемся подводной магией. Сам знаешь, у начинающего мага сила нестабильна, удержать трудно – того и гляди, куда улетит. И зашибить может. Вдруг госпоже Омутной прилетело бы? Потому и договаривался с тобой заранее, чтоб никто не вертелся поблизости. А ты, как нарочно, вон какую ораву собрал… – и вдруг о чём-то догадавшись, прищурился, – а ты никак смотрины своим дамам устроил?

Похоже, последним вопросом маг угодил в самую точку. Водяной, весь из себя важный и решительный, вдруг смутился, даже русалки притихли. Почёсывая в затылке, стал оправдываться:

– Да вот, девки… Сам знаешь, любопытничают, особенного им подавай – полюбоваться хотят. Замучили совсем! Говорил им, чтоб близко не лезли. Ай, разве баба послушает?

Смешно. Вроде, русалки да водяники – совсем не люди, а ведут себя, как самые обыкновенные деревенские бабы.

Водяной, косясь на свой выводок и прикрывая рот ладонью, проговорил таинственным шёпотом, гремевшим над гладью озера:

– А ещё ручейница рассказывала, как твои парни бегали… Один другого палкой колотил, чтоб бежал быстрее, а тот козлом скакал, а потом с коровой бодался. А вот который из них кто, не разобрала. И почто задирались, не поняла. Расскажете?

Водяной с детским любопытством уставился на шамана.

И наступила тишина, в которой отчётливо слышались только писк комаров и плеск рыбы.