Неправильный Роман

Глаза цвета изумрудного мха взглянули на меня, а потом он поднялся, взял меня за плечи и рывком опрокинул на кровать рядом с собой.

Черт, оказывается, можно было прижать резинкой к животу! И даже сверху джинсы застегнуть! Как так?

– А так не больно? – не выдержала я, опустила руку вниз и осторожно коснулась его ширинки. Он лежал рядом, такой красивый, идеальный, не касаться его было бы преступлением.

Рома застонал сквозь смех, а потом накрыл мою ладонь своей и прижал к члену сильнее.

– Если ты будешь делать вот так, мне тоже понравится.

Идея меня увлекла. Я подняла взгляд на соблазнителя.

– А как еще делать?

– Позже, Нана, – улыбнулся он, перехватил обе мои руки и прижал к своей груди так, что я почувствовала его сердцебиение и тепло.

Почему позже? Я хочу сейчас!

– Погладь меня, Нана, – в зеленых глазах не было секса, там была нежность и детская слабость. Рома поднял за пальцы мою правую руку и приложил к своей щеке. – Пожалуйста.

О боже! Ну, что я за человек? Он хочет ласки, а я грубиянка, все об одном думаю!

Интересно, это я одна такая или все девушки такие? Эй, а ведь точно, все женщины только и думают о том, как затащить понравившегося парня в постель. И даже хуже. Не просто затащить парня в постель и отпустить, о нет! Женщинам нравится оставлять его себе на пожизненное использование. Один – прямо как я сейчас. Или два – прямо как Вета. Ей же чем больше, тем лучше. Бедные мальчики. Какая возмутительная мы раса, слабый пол!

О, а я поняла еще одну вещь! Все эти противные агрессивные парни женоненавистники, они же просто никому не нужные, поэтому такие злые. Ну, то есть, я не встречала ни одного мизогина без разбитого юношеского сердца. Это же всегда мужчины, что не пережили собственной непопулярности у женского пола. Фи, какое клише: я вам не нужен, поэтому я буду вас уничтожать.

– О чем ты думаешь? – улыбнулся Рома.

Я погладила его скулу, очертила ухо и принялась перебирать пряди волос на виске. Он лежал на подушке и доверчиво смотрел мне в глаза.

– О том, какой ты красивый, соблазнительный и вкусный, – не мешкая, выдала я.

– Вкусный? – Темно-русые брови вновь встали беспомощным домиком.

Я рассмеялась и уже не знаю, в который раз прикусила нижнюю губу – кажется, этот нехитрый жест помогал мне держать в узде мою неожиданно игривую натуру. Хотя игривую – мягко сказано.

– Ты идеально сочетаешься со сладким латте.

– Что? – сквозь смех невнятно проговорил Рома и, черт меня возьми! Он покраснел!

Он на самом деле смутился!!

Донельзя довольная собой и произведенным эффектом, я заулыбалась. Так то! А то «Нана», «Нана» своим хрипловатым сексуальным голосом. А вот!

Рома захохотал.

– Ты так довольна собой, да?

– Да, – я даже кивнула от восторга.

С волос я переключилась обратно на его скулу, медленно, с нескрываемым наслаждением, очертила линии бровей и носа. Рома закрыл глаза и устало выдохнул. Когда я добралась до его губ, он поймал мой указательный палец зубами и лизнул его.

Ах, так вот как это работает! Теперь поняла.

– Расскажи о себе, – прошептала я, наблюдая за движениями его рта.

Рома отпустил мой палец и улыбнулся.

– Что именно?

Я продолжила свое тактильное путешествие: на этот раз мое внимание захватил колючий подбородок.

– Как ты научился так читать мимику людей?

Рома рассмеялся:

– Нана не задает простые вопросы, – что-то в его голосе меня насторожило. Не уверена, но смех скрывал грусть…пустоту. Да, точно, не грусть, а пустоту. Какая странная мысль…

Я переключилась на его не менее колючую, чем подбородок, шею. Рома повернулся на спину и запрокинул голову, подставляя мне для ласки еще и грудь.

– Пожалуйста, – попросила я.

Он вздохнул:

– Я пытаюсь придумать, как покороче.

– Не надо покороче. – Нет. Я не ошиблась. Тяжелая, густая пустота проступала сквозь каждое его слово.

– Надо, – спокойно проговорил Рома. – Валентина и Камиль были соседями моей биологической семьи. Там у…мм…главы семейства были проблемы с агрессией, у его жены…его жена относилась к типу неповзрослевших. Телом тридцать, в душе тринадцать, впрочем, может быть и пять. Иногда выглядело и так.

У меня по спине мурашки пробежали. Эти его оговорки, подбор слов, абсолютно безмятежный тембр и неторопливость вызывали животный ужас.

– До пяти меня растила бабушка, потом она умерла, я оказался с ними и пришлось свои проблемы решать самому, а основные проблемы, как правило, у детей со взрослыми: родители, учителя, медсестры, врачи, продавцы, соседи и прочее. На равных они не общаются, относятся как к бесправному и говорящему чушь. Единственный выход, который я нашел – манипулировать, а для этого нужно наблюдать, анализировать и делать выводы о причинно-следственных связях в поведении людей.

Я придвинулась ближе, чтобы удобнее было дотягиваться, провела ладонью по его груди и плечам, осторожно пальцами помассировала мышцы на руках.

– А потом?

– Потом он…

Я каким-то шестым чувством поняла, что речь о биологическом отце.

– …убил мою Лилю, а она гуляла с подружками где-то. Я не интересовался где.

Лиля? Она? Я запуталась.

Голос Ромы стал совсем равнодушным.