Непреклонность

Я точно не знала, было ли дело в том, как он совершал свои собственные поступки, не заботясь о чьём-то мнении или в том факте, что он мог запугать любого в школе и решил этого не делать, но он тотчас мне понравился. Он не особо знался с остальными школьниками, так что я не совсем понимала, почему он решил сдружиться со мной. Однажды он просто начал сидеть со мной на обеде и когда приобрёл свой первый мотоцикл, он подвёз меня и взял с собой в бар «Джеда», где мы провели время с его друзьями. Некоторое время я даже испытывала к нему влюблённость, пока его друг Майк не рассказал мне, что я напоминаю им младшую кузину Грега, и это подействовало угнетающе на всевозможные романтические иллюзии, которые я к нему питала.

Я скучала по Грегу. Они с Майком переехали в Филадельфию сразу же после окончания школы, чтобы работать на дядю Майка, которому принадлежал завод по производству автозапчастей. Это была не самая лучшая работа в мире, но пока она оплачивала аренду и поддерживала его мотоцикл на ходу, Грег был счастлив. Мы поддерживали связь через электронные письма, но прошло уже больше недели с последнего раза, как я что-то получала от него.

— Грег переехал в Филли, если помнишь. Я не видела его с июня.

— Ну, я не буду притворяться, что очень этим огорчен, — он похлопал по подлокотнику своего кресла. — А что насчёт Роланда? Припоминаю, как вы двое были неразлучны. И Питер тоже.

— Мы всё так же зависаем вместе. Просто сейчас нам нравится заниматься немного разными делами, вот и всё.

Не то чтобы Роланд не пытался вытянуть меня из дома, и я ходила на незапланированную вечеринку с ним. Я всего-навсего не была таким уж большим любителем вечеринок, каковым был мой лучший друг. Роланд понимал это, пусть даже никому другому этого было не постичь.

— Просто, кажется, за последние несколько лет ты стала более замкнутой. Это не нормально закрываться ото всех, — он провёл рукой по волосам. — Это моя вина. Я слишком часто оставлял тебя одну, когда ты была помладше. Я понимаю, что я не твой отец… Жаль только я не знаю, как достучаться до тебя, — он одарил меня просительным взглядом. — Ты так много времени проводишь в одиночестве или занимаешься Бог знает чем. Я понятия не имею, где ты или что ты делаешь.

— Нейт, я… — я запнулась, поскольку складывалось впечатление, что мы всегда сводили всё к этому.

А что мне ещё оставалось сказать? «Эй, Нейт, знаешь что. Я сегодня спасла жизнь. У меня есть удивительный дар, который позволяет мне исцелять существа. Но я не могу восстановить твою спину, так как он не работает на смертных. Кстати, могу ли я пригласить своего друга тролля на ужин?»

Он нажал кнопку на своём кресле, и оно начало откатываться назад, вновь огибая его стол.

— Иди, поужинай. Я оставил тебе лазанью в духовке.

Я принесла кота на кухню и нашла для него банку тунца, мысленно про себя отметив, что завтра надо будет купить ему какой-нибудь корм. Дейзи последовала за нами, и я положила немного еды в её миску, прежде чем поставила свой собственный ужин в микроволновку.

Лазанья Нейта была одним из самых моих любимых блюд, но я могла с таким же успехом сейчас съесть картон и даже этого не заметить, учитывая несметное количество эмоций, которые кружили во мне. Что же такое произошло со мной на пляже? Всего в течение нескольких часов, я переключилась со спасения жизни, на причинение кому-то боли. Осознание того на что я была способна довольно сильно меня напугало.

И в довершении всего, я в очередной раз соврала Нейту. Я тихо сидела за нашим маленьким кухонным столом, вилкой гоняя еду по тарелке. Я ненавидела обманывать Нейта, но в моей жизни было так много всего, о чём я не могла ему рассказать. Было проще позволить ему быть разочарованным во мне, чем попытаться рассказать ему правду.

Хотела бы я, чтобы был способ преодолеть расстояние между нами. Он был моей единственной семьей, и я знала, что мой папа хотел бы, чтобы мы были близки. В этом не было вины Нейта; он стал хорошим для меня родителем, после смерти папы. Я была изрядно не в себе, когда переехала сюда, и я никогда не раскрывалась ему так, как следовало бы. А потом я открыла для себя Реми и настоящий мир, и неожиданно у меня появились все эти секреты, которые я не могла ни с кем разделить.

Не то, чтобы меня не заботило это, ведь я любила Нейта больше всего на свете. Просто у нас было так мало общего. Нейт был одним из тех, кто не верил в паранормальное или сверхъестественное, или во что-либо ещё, что не имеет убедительного научного объяснения. Он никогда не читал фантастическую литературу и не смотрел фильмы о сверхъестественном, или подобного рода телевизионные шоу. Его сводило с ума, когда я пересматривала повторные показы «Баффи», так что обычно я смотрела их в своей комнате. В некотором смысле, он был более отстранённым, нежели я, и я не была уверена, смог бы он справиться, узнав о моём даре и о настоящем мире, окружающем его.