Непреклонные

— Как и у всякой выдающейся личности.

Глаза Милы стали прежними, ясными, с золотистую точечку. Только белки от слёз набухли и порозовели.

— Они в последние годы всегда были вместе. Как мог, Юра защищал жену, но были и оплошности. О двух случаях я тебе рассказала. Более мелкие стычки — не в счёт. На похоронах я заикнулась, что частный сыщик Оксана Валерьевна Бабенко, у которой много раскрытых дел на счету, предлагает помощь. Юра отреагировал не сразу. Мне даже показалось, что он не расслышал. Но после сам заговорил об этом. Ты, конечно, понимаешь, что тётя вращалась не среди благородных девиц. Криминальная ситуация на Урале, может быть, ещё более тяжёлая, чем в Москве. Если здесь хоть днём сохраняется видимость благопристойности, то там группировки откровенно делят территорию и доходные места между собой. Но я недостаточно вникла в тему. Юра объяснит лучше, если ты согласишься и поедешь туда. Он даст полную картину. Скажет, кто кого держит и кто под кем ходит. В деле могут фигурировать азеры, цыгане, таджики, славяне. Сразу говорю, что об Октябрине я позабочусь. Деньги на жизнь у меня пока есть. Ты не смотри на мои слёзы и сопли — я всё-таки врач, и могу быстро мобилизоваться. Юрка Кулдошин сказал сегодня, что за ценой не постоит. И ради того, чтобы спасти свою честь, окажет тебе любую помощь. Наталья снится ему каждую ночь, и он расценивает это как просьбу об отмщении. Юра скажет тебе, кого конкретно подозревает. А у меня это получится халтурно. О том, что случилось двадцать седьмого сентября, я знаю с его слов. Ну, и двоюродный брат немного дополнил рассказ…

— Всё-таки изложи вкратце, — попросила я. — Только посмотрю, как там Октябрина.

Я на цыпочках прошла по коридору, заглянула в детскую. Дочь пультом выключила «видак» и уснула, положив ноги на подушку, в голову — на футляр от кассеты. Я потихоньку перевернула её, как полагается, укрыла одеялом, выключила свет. Мой умный ребёнок понял, что у нас с Милой важный разговор, и предпочёл нам не мешать. Часы пробили одиннадцать, но мне совершенно не хотелось спать.

— Всё в порядке. Кстати, как там Денис?

Я тоже забралась с ногами в кресло. Мила успела причесаться, ополоснуть лицо и припудрить нос, но сделала она это второпях и небрежно. Впрочем, я и сама выглядела не лучше.

— Дома остался? Ты ему сказала, куда ушла?

— Он привык ночевать один. Я часто дежурила в клинике, да и оперировать приходилось ночью. Он и яичницу может поджарить, и чай вскипятить. По-моему, Денисёнок бывает рад отдохнуть от меня…

— Расскажи, что знаешь на данный момент, — попросила я.

Надо было встать и принести диктофон, на худой конец, блокнот, но я ленилась. Да и Мила пока ещё не была моей клиенткой.

— В меру своих скромных возможностей я постараюсь снять с тебя хотя бы этот груз. Но только ты не думай, что я обязательно найду убийцу.

— Разреши мне жить надеждой, — тихо сказала Мила, и я закашлялась.

Она с такой силой сжала в кулаке рюмку, что, казалось, сейчас затрещит хрусталь, и польётся кровь.

— А если не найдёшь, значит, найти его нельзя. Юра тоже понимает, как это трудно.

— Хорошо, что понимает. Будь это легко, ментовка бы справилась. — Я устроилась поудобнее и приготовилась слушать.