Непреодолимо

Она хихикнула и покачала головой. — Ни за что.

Я вздохнул. — Но мне нужно кормить вас более здоровой пищей. Я должен хотя бы попытаться.

— Фрэнни говорит, что сегодня мы можем приготовить лимонные макароны, — объявила Уинни.

Фрэнни засмеялась и положила руки на бедра. — Макарунс, а не макароны. Не то чтобы они были очень полезными. Это печенье было в твоем обеде, — сказала она мне. — Они тебе понравились?

— Да. Я все время искал еще в пакете. Я не очень люблю десерты, но эти были восхитительны. Не слишком сладкие.

Если они сделаны правильно, они не должны быть слишком сладкими. И, — добавила она с улыбкой, — они без глютена.

— Спасибо. Эй, как ты стала такой хорошей поварихой? спросил я, искренне любопытствуя.

Она пожала плечами. — В детстве я много времени проводила дома с мамой. Она всегда следила за тем, чтобы я ела очень здоровую пищу, потому что… ну, просто потому что. А зимы здесь длинные. Готовка и выпечка заполняли все время.

— Зимы здесь длинные. Я посмотрела в единственное окно в своем кабинете. Снежинки продолжали падать, но сегодня ночью должно было стать еще тяжелее. — Тебе лучше поехать. Дорога лучше не станет.

— Ты знаешь, сколько снега выпадет сегодня вечером? — спросила она. Я слышала, от восьми до десяти дюймов.

Я бы хотел дать тебе от восьми до десяти дюймов сегодня вечером, подумал я. А сказал: Я думаю, что примерно так, но снег начнет идти только в пять или шесть часов. Ты можешь ехать в такой снегопад?

О, да. Я в порядке. Мой отец дал всем нам несколько уроков вождения по снегу.

Правдивая история, — сказал хрипловатый мужской голос.

Я поднял глаза и увидел, что в коридоре позади Фрэнни появился высокий плотный Джон Сойер. Он положил руку на шею своей дочери, сжимая ее в замок.

— Папа, — простонала она, дергая его за руку. — Отпусти.

— Никогда. Он прижал ее к себе и посмотрел на меня через плечо. — Есть время обсудить несколько вещей?

Я кивнул, поцеловал Уинни в голову и мягко столкнул ее со своих колен. — Да. Будь умницей, Уинн. Увидимся позже. Сойеру я сказал: Ваша дочь спасла меня, согласившись присмотреть за моими детьми сегодня днем.

— Она — хороший ребенок, — сказал Сойер, крепко сжимая ее.

— Спасибо, папа. А теперь отпусти меня, пока я не задохнулась.

Сойер засмеялся, отпуская ее. — Будь осторожна там. И позвони мне, если не захочешь потом ехать домой. Я приеду за тобой.

— Я могу привезти ее обратно, — предложил я. Милли достаточно взрослая, чтобы остаться с двумя младшими, или я могу закинуть их в машину.

Сойер подтянул джинсы и наклонился, чтобы поговорить с Уинни, положив руки на колени. Он никогда не надевал на работу официальную одежду — говорил, что он фермер и счастливее всего на улице, в грязи. — А как ты, орешек?

— Хорошо.

— Сегодня не ходила в садик?

— Я уже пришла, — сказала она ему.

— А. Ну, если снег будет идти и дальше, может быть, завтра тебе не придется идти.

Я застонал. — Не сглазь нас, Сойер. Завтра мне нужно работать.

— Я всегда могу присмотреть за ними здесь, если они захотят пойти с тобой на работу, — предложила Фрэнни.

— Разве тебе не нужно работать? — спросил я.

— Мои родители владеют этим местом, — сказала она, ткнув отца в плечо. — Я не думаю, что они уволят меня за то, что я взяла выходной. И, может быть, мы могли бы снова покататься на санях, Уинни. Ты бы хотела?

— Да! — воскликнула Уинифред.

— Мы должны повесить вывеску о продаже поездок на этой штуке, — сказал Сойер. Мы могли бы заработать целое состояние на этой неделе.

— Папа! — возмутилась Фрэнни. Идея была просто в том, чтобы гости могли покататься на санях для развлечения. И использовать их на свадьбе.

— У веселья есть своя цена, не так ли?

Она закатила глаза на отца. — Дело не только в деньгах, папа. Боже. Сойер посмотрел на меня и покачал головой. — Мои дочери разорят меня, Мак. Если это не Эйприл с ее отапливаемым свадебным сараем, то это Хлоя с ее винокурней или Фрэнни, раздающая все бесплатно. И это только те трое, что живут здесь!

Я рассмеялся. — У Фрэнни мягкое сердце. Но я понимаю тебя — мои дочери тоже собираются меня разорить. Возможно, с помощью банки ругательств.

Фрэнни прищелкнула языком и потянулась за рукой Уинифред. — Пойдем, Уинни. Мы не должны терпеть эти оскорбления.

Пока, — сказал я, когда они вышли рука об руку. — Спасибо!

Фрэнни посмотрела на меня через плечо и высунула язык. Но потом она подмигнула, и у меня сжалось в груди.

Сойер подошел ко мне и сел на один из стульев напротив моего стола, начал рассказывать о своих финансовых проблемах, связанных с покупкой новых линий розлива, интересоваться, что я думаю об идее Хлои с винокурней, а потом пожаловался на то, что жена постоянно пилит его, чтобы он сбавил обороты и подумал о пенсии. Я слушал его, но, честно говоря, мои мысли были заняты Фрэнни. Нормально ли она ведет машину в такой снегопад? Достаточно ли чисто в доме, мне не будет стыдно? Не оставил ли я кучу своего нижнего белья, сложенного на обеденном столе?