Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)

Затянув шнурок у шеи и накинув капюшон на голову, я стала практически полностью невидимой, а мои ноги — невероятно легкими. Я бросилась бежать, и мчалась так быстро, что была подобна ветру или еще какому красивому и быстрому слову, я в сравнениях не очень хороша; слуги, убиравшие комнаты, даже не успевали понять, что я пробегала рядом с ними, изучая помещения; лишь шлейф ветра, остававшийся позади, говорил о том, что я была здесь, но в тот момент, когда он трепал волосы мертвецов, ловить меня было уже поздно.

Когда же я вошла в комнату с алтарем, я сразу же поняла, что я на месте. И дело было вовсе не в том, что здесь были Струт’гад и Ти Фей.

Это была комната в самой высокой башне каменного дворца, под самым небом, и ее потолок был полностью прозрачный, выложенный из кучи больших стеклянных осколков, разделенных черными линиями. Вместе эти осколки складывались в какие-то невероятные узоры, от которых невозможно было оторвать взгляд, а за ними было видно высокое голубое небо, холодное и недостижимое, но до рези в глазах голубое. Хотя было холодно, небосвод был невероятно чистым и ярким.

В центре абсолютно пустой комнаты стояла огромная глыба черных кристаллов, по форме похожая на треугольник, и хотя те алтари, которые я видела прежде, были немного другие, я и в этот раз прекрасно поняла, что это именно он. Алтарь Змей. Тот самый. И Ти Фей уже стоит рядом с ним.

— Стой! — заорала я, срывая с головы капюшон. — Ти Фей, остановись! Не делай этого! Это опасно!

Ти Фей обернулся ко мне, выпучил забавно глаза. Его усыпанные казенными кольцами пальцы дрожали, но крепко сжимали артефакт.

— Кью… что ты здесь делаешь? Ты пришла мне помешать?

— Пожалуйста, Ти Фей! Не верь ему, все это слишком подозрительно! Это алтарь вечной ночи…

— Не злись на меня, Кью, но я тебе не верю, — грустно сказал Ти Фей. — Струт’гад давно оставил мечты о мировом господстве и апокалипсисе, он сам мне сказал. Артефакт и алтарь просто окружат мою империю защитной стеной. Струт’гад переделал алтарь так, чтобы он работал иначе. А я стану принцем…

— Если ты мне не веришь, то я заставлю тебя силой! — воинственно крикнула я, бросаясь на него, но Струт’гад сделал едва заметный жест рукой, и два духа, довольно прозрачных на вид и твердых на ощупь, схватили меня, не пуская. — А, черт! Ти Фей! Ти Фей, подумай! Зия Легендарный, Эдя, Ада… Они все говорили, что ему нельзя верить! Что он задумал что-то неладное! Как ты можешь сделать это, не будучи уверенным на сто…

— А если апокалипсис, то что? Ты же сама сказала, мы не герои! — крикнул мне Ти Фей дрожащим голосом, сделав еще один шаг к алтарю. — И потом. Я лично знаю Струт’гада. Знаю, что он за чел… за лич. Я собираюсь жениться на его дочери. У меня все еще нет основания ему не доверять. А ты нередко ошибаешься…

— Ти Фей, остановись!

Но он меня не слушал. Не слышал и не хотел слышать. Хотя я видела, что его руки дрожат, его лицо выражало чистейшую уверенность в своей правоте.

В центре алтаря было маленькое отверстие, как раз по размеру дракончика, которого мы сюда принесли, и Ти Фей уверенным движением поместил его туда. Зеленый нефрит казался очень ярким на фоне черных кристаллов.

У меня перехватило дух.

— Вот видишь, — улыбнулся мне Ти Фей, не оборачиваясь. — Ничего страшного не произошло.

На мгновение, на жалкое мгновение я поверила ему и обрадовалась, а затем гора кристаллов завибрировала, загудела, по дракончику прошла трещина, вторая, третья, и вот он уже рассыпался на наших глазах на множество осколков, что полетели в стороны, в Ти Фея. Огромная сила, хранившаяся в этом крошечном куске нефрита, вырвалась наружу и вошла в алтарь; кристаллы задрожали еще больше, пришли в движение, раздвинулись, и из воронки, образовавшейся в центре их, вырвался столп тьмы, пробивший стеклянный потолок и ударивший в холодное небо. На моих глазах болезненная голубизна темнела и становилась чернильной синевой, будто затягивалась громовыми тучами; вот только после грозы обычно следует солнце, а эти тучи ничто не смогло бы разогнать.

Повернув голову, я проследила, как все небо потемнело, потемнело так далеко, насколько я могла видеть, до самого горизонта; а затем взглянула на Ти Фея. Он сидел на каменном полу, держась за грудь, и на его пальцах бурлила кровь, кровь текла по его одежде, но он, перепуганный и обескураженный, будто бы не замечал, что ранен. И я увидела, что в нем произошла какая-то перемена, парадоксально разительная и незаметная одновременно. В его глазах стояли слезы, его губы дрожали, как у ребенка.

— Струт’гад… Струт’гад, что это? Что произошло? — жалобно спросил он. — Что я сделал?

Король-лич рассмеялся и погладил Ти Фея по волосам мертвой рукой.

— Не бойся, мой мальчик. Я тебя не обманул. Ты женишься на моей дочери и станешь моим учеником. Моим любимым из живых учеников…

Ти Фей схватил его за руку и отодвинул ее от себя, и его кровь осталась пятнами на стухлой мертвой коже.

— Что я сделал? Что произошло? Что со… мной? Все мое тело такое тяжелое…