Непревзойденные

На пресс-конференциях в Инсбруке журналисты все хотели разобраться: почему танцы первых олимпийских чемпионов производят такое колоссальное впечатление? Почему кажется, что ни одной поправки, ни одного нового жеста нельзя внести в них? В чем секрет этого органического единства, цельности танца? И они неизменно слышали в ответ: потому что три творческих начала накрепко связаны в танцах Пахомовой и Горшкова их тренером Еленой Чайковской. Во-первых, для чемпионов всегда есть своя музыка. Во-вторых, именно на данную, конкретную музыку созданы па, которые наиболее точно соответствуют ее мелодике и ритму. В-третьих, и музыка, и движения соответствуют «параметрам чемпионского таланта», их технике, их чувствам и характерам, соответствуют тому пониманию спортивного танца на льду, которое есть у тренера – с его видением мира, чувством музыки и сцены, его творческим темпераментом.

Олимпийский танец был соткан из тончайших и невероятно сложных движений, создающих и у самих исполнителей, и у зрителей особую эмоциональную настроенность. События назревают постепенно, и пика кульминации танец достигает в заключительной испанской части.

Ранее даже трудно было представить, что создание такой части возможно. Конечно, многие фигуристы использовали испанские мелодии, но в основном сохраняли привычные, стандартные шаги и добивались необходимого колорита за счет нескольких характерных движений рук. Этого для чемпионов и их тренера было мало. Испанский танец должен был зажить на льду своей естественной жизнью.

И он ею зажил, когда были найдены «испанские ледовые шаги», которые, повторяю, из-за техники конька ранее считались абсолютно невыполнимыми. Отсюда и появилась цельность танца. Отсюда – и его накал, передающийся зрителям. Отсюда – его неповторимость.

Кстати, с испанским шагом связан и оригинальный танец олимпийского сезона – румба. Музыку нашли быстро: в ней были темперамент и запоминающаяся мелодия, а также та смена оттенков, которая подсказывает оригинальные, свежие решения. Но как сделать танец, а не набор шагов под музыку? Короче, как вдохнуть в танец жизнь? Требовалась помощь. И она пришла. Несколько вечеров кубинская балерина Лойпо Араухо показывала самые характерные, узловые движения подлинной народной румбы.

И в конце концов шаг для румбы на льду был найден настолько необычный и вместе с тем настолько характерный, что музыка, кажется, могла бы уже и не звучать: она была в самом движении.

Спустя несколько месяцев, когда Пахомова и Горшков тренировались на олимпийском льду, можно было увидеть, как к ним подошел Лоуренс Демми, председатель технического комитета Международного союза конькобежцев. Он еще на трибуне не раз поднимался, пританцовывал, штришками очерчивая наиболее понравившиеся ему па румбы. Демми поздравил наших чемпионов:

– Румба восхитительна. Это настоящая румба, такой еще на льду не было. Вы зажигаете всех. Очень прошу срочно прислать описание танца, музыку и фото основных ее деталей…»

Точный и исчерпывающий ответ на вопросы журналистов, связанные с постановкой танцев Пахомовой и Горшкова, дала их тренер Елена Чайковская:

«Наше главное новаторство в области постановки спортивного танца заключается не только в том, что мы этот танец сделали образным, цельным по мысли, глубоко органичным, но и в том, что мы совершенно по-иному взглянули на роль элементов в танце и связок между ними. И не только взглянули, но и полностью эту роль изменили.

Как было раньше и порой еще бывает и сейчас? Вся программа состоит из элементов (скажем, поддержек) и набора часто случайных шагов между ними, кое-как связывающих отдельные части танца между собой. Иногда даже становилось непонятным: почему взят такой элемент, а не другой? Почему подход к нему осуществляется с помощью этих шагов, а не других? У нас связки несут такую же смысловую нагрузку, как и все остальные элементы танца. Они выполнены в характере танца и являются его неотъемлемой частью. Почему все время говорят, что у Пахомовой и Горшкова сверхсложные программы? Да потому, что нет у них разрозненных элементов, связанных примитивными шагами. Теперь трудно сказать, где связка обычное соединение, а где – элемент. Все это и дает невиданную ни у кого сложность танцевальных программ чемпионов.

Мы к этому шли многие годы. Мы с этого начинали. И олимпийская программа Инсбрука – самое яркое олицетворение нашего подхода к танцу!..»