Непрямое говорение

§ 59. Разновидности тональности по оси «смех/страх». Второй выделяемый нами тип разновидностей тональности связан, как уже говорилось, с ее передвижениями по оси смех/страх или (в развернутом варианте) по оси смех/ серьезность/нейтральность/страх и т. д. (сюда же примыкают ирония, пародия, стилизация и т. д.). Это – одна из фундаментальных тем концепций тональности и аксиологии, в том числе, как известно, и у Бахтина. Затрагивать ее сколько-нибудь серьезно мы здесь не можем (о ней косвенно говорится в статье о бахтинском двуголосии и в § «Заостренные и нейтральные версии ноэтического смысла. Хайдеггер и Бахтин» и § «Диапазон тональности»), зафиксируем лишь для нас главное – «место» этого вектора в общем концептуальном пространстве проблемы тональности.

Само существование такого вектора тональности и его значимость вряд ли могут вызвать сомнение, но проблема толкования топоса и статуса этого круга вопросов всегда относилась к разряду «трудных». В нашем случае оказывается, что описанный выше вектор тональности по оси экспрессия/импрессия может послужить здесь существенным подспорьем. Дело в том, что и смех, и страх возможны только по отношению к тому, что само тонально. Если смех или страх относятся к предмету речи, значит он – имманентно тонален, в принятой нами терминологии – содержит «экспрессию». В общем виде этот тезис может быть сформулирован следующим образом: тональная ось смех/страх может быть понята как наслоение на ось экспрессия/импрессия. В обычном случае смех и страх – ноэтические тональности, исходящие от «автора», т. е. импрессивного, а не экспрессивного происхождения. [346] Если бы предмет речи не воспринимался (имплицитно или эксплицитно) как обладающий своей ноэматической тональностью (экспрессией), ноэтические тональности страха и смеха не к чему было бы прилагать. Так, нельзя смеяться или иронизировать над камнем как «предметом речи», бояться его – если, конечно, предварительно на наделить его экспрессией (не вложить в него тональность необоснованного безмятежного покоя, неподвижной тупости, готовности угрожающе-опасно сдвинуться с места, напускного безразличия и пр.).

В общем смысле можно, таким образом, рискнуть дать определение: для данного вектора тональности необходимо наличие и импрессии, и экспрессии, причем по «механизму» и смех, и страх, и серьезность, и благоговение, и ирония и пр. – все являются разновидностями импрессивной реакции на экспрессию, или – разновидностями наложения ноэтической тональности на ноэматическую. В большинстве случаев такие ноэтические тональные реакции на ноэматическую тональность полностью не семантизуемы и потому отходят в своей существенной доле в зону непрямого смысла.

§ 60. Коммуникативный вектор тональности. Оппозиция экспрессия/импрессия бралась выше, как понятно, в изоляции от коммуникативных параметров (в рамках условного знака равенства между говорящим и слушающим, автором и воспринимающим). Подключение коммуникативного аспекта еще более усложняет тональную структуру речи: тон высказывания может существенно меняться в зависимости от иерархических взаимоотношений говорящего и слушающего (как равных или находящихся в той или иной субординации, отсюда – просьба или приказ, строгость или свобода выражения), от степени их предполагаемой говорящим близости (фамильярный или официальный тон) и т. д. Конкретнее об этих и других видах «я – ты» взаимоотношений и их влиянии на тональность и смысл высказывания см. Глава 4, § «Коммуникативная позиция».