Непрямое говорение

И все же именно Гуссерлем, а не феноменологами второй волны заложено, как представляется, основание для ноэтического понимания смысла. О том, что феноменологии следует, по Гуссерлю, придавать особую смысловую значимость ноэтическим моментам и ноэтике в целом, можно судить по § 85 «Идей 1». Параграф и концептуально значим, и выразительно ясен – Гуссерль, как обычно, иллюстрирует здесь изложение феноменологического смысла своей ноэтической идеи «показательной» сферой чувственных восприятий. Именно здесь впервые введено понятие «ноэса», приуроченное к интенциональной морфе. Кроме того, здесь же содержится одно из наиболее прозрачных толкований знаменитого феноменологического акта «наделения смыслом». Поскольку именно сочленение этих двух тем (ноэтика и смысл) и составляет здесь для нас главный интерес, дадим – с комментариями – сводку важных в этом плане фрагментов гуссерлева параграфа.

а… переживания берутся здесь такими, какими предстают они в имманентной рефлексии – как единые временные события, и здесь мы обязаны в принципе различать: все те переживания, какие в «Логических исследованиях» были названы «первичными содержаниями»; и те переживания или же моменты переживаний, какие заключают в себе специфику интенциональности (впоследствии интенциональность будет увязана с «наделением смыслом»). К числу первых принадлежат известные «сенсуальные»… переживания, «содержания ощущения» вроде данных цвета, вкуса, звука и т. п. <…> Равным образом сюда же принадлежат и сенсуальные ощущения удовольствия, боли, щекотания и т. д., а также и сенсуальные моменты сферы «влечений». Подобного рода конкретные данные переживаний мы обнаруживаем в качестве компонентов в более всеобъемлющих конкретных переживаниях, Интенциональных как целое, причем обнаруживаем их так, что над названными сенсуальными моментами располагается как бы «одушевляющий» их, наделяющий смыслом… слой – такой слой, благодаря которому из того сенсуального, что не заключает в себе никакой интенциональности, как раз и складывается конкретное интенциональное переживание». В дальнейшем этот «слой», наделяющий сенсуальные моменты (моменты «телесности») смыслом и создающий интенциональность, будет связан с ноэтическими моментами («ноэсой»).

Непосредственно вслед за этим фрагментом Гуссерль выходит на интересующую нас проблему: «Сейчас невозможно решать вопрос о том, необходимо ли и всегда ли такие сенсуальные переживания в потоке переживания заключают внутри себя какое бы то ни было „одушевляющее постижение“…, или же, как мы тоже говорим, всегда ли они выполняют интенциональные функции». Имеется в виду: все ли – а точнее, всегда ли – сенсуальные переживания содержат в себе ноэсу – как то, что наделяет их смыслом, одушевляет? Все ли переживания интенциональны? Имеют смысловую предметность? Могут ли быть интенциональными ощущения боли, запаха, влечения и т. д. или это всегда «просто» сенсуальные – не интенциональные, не смысловые – переживания? Здесь Гуссерль оставляет этот вопрос нерешенным, тем не менее ясно, в каком направлении предполагается его решать: по Гуссерлю, не все действительные сенсуальные переживания «заключают внутри себя какое бы то ни было „одушевляющее постижение“», но тем не менее сенсуальность как таковая не преграждает, но открывает путь к интенциональности, смыслу и ноэтике.