Непридуманная история Второй мировой

И военных разговорников Сталин за эти два года напечатал немало — тонны. И карты немецкой территории допечатал. И листовки для немецких солдат на немецком языке. И все военные склады в 200-километровой зоне у западной границы забил военным добром. Вот небольшой отрывочек из исторической книжки о сталинских тылах: «окружные склады, имея проектную емкость 91205 вагонов, были загружены на 93415 вагонов. Кроме того, в округах на открытом воздухе хранилось 14 400 вагонов боеприпасов и 4370 вагонов материальной части и вооружения». В июне 1941 года к западной границе было переброшено дополнительно к уже имеющимся запасам горючего еще 100 000 тонн топлива.

И нам кричат: Сталин был в 1941 году к войне не готов, только в 1938-м!.. Такова странная логика ортодоксальных историков.

Но самое поразительное, что историки правы! И их правота доказывается самой жизнью. Их правота доказывается опытом. Экспериментом. Практикой, которая, по Марксу, есть критерий истины. Катастрофическая неготовность Сталина к войне доказывается катастрофическим же разгромом лета сорок первого года. Сталин действительно был абсолютно не готов к обороне.

К чему же тогда он готовился?..

Вместо ответа на этот риторический вопрос в стиле Суворова приведу краткую цитатку из любопытного документика. Директива Генштаба за № 560944, подписанная 1 июня 1941 года, обязует все приграничные округа представить заявку «на потребное количество фуража в 1-м месяце военного времени».

Гитлер еще не напал, а для Сталина и его лошадей военное время уже началось…

Может возникнуть недоумение: почему, будучи готовым сломить Гитлеру шею еще в 1938 году, Сталин не напал на него раньше 22 июня 1941 года?

Чтобы напасть, нужно иметь общую границу с врагом, а не проситься через чужие коридоры. После захвата Сталиным Польши общая граница с Гитлером у него появилась. Об этом у Суворова много и верно написано, повторяться не буду.

Граница с Гитлером была установлена только осенью 1939 года. Зимой 1939/ 1940 года Сталин занимался сначала войной с Финляндией, потом подготовкой второй финской войны. Параллельно он захватил по мелочи кое-что из сопредельных государств и к весне 1941 года был уже вполне готов наброситься на Германию. Во всяком случае, приказ наркома обороны от 15 марта обязал «к 1 мая 1941 года снабдить войска медальонами и вкладными листками по штатам военного времени». А некоторые историки полагают, что все приготовления Сталина к нападению должны были завершиться в начале лета — к 12 июня.

Почему же тогда Сталин не напал на Гитлера в мае или июне? Согласно советским планам развертывания, наступление должно было начаться непосредственно после завершения процесса развертывания советских войск. Генерал-майор Василевский даже указывал точную дату вторжения — 12 июня 1942 года. Да и Жуков загодя рассылал указания о том, что войска после развертывания должны быть готовы «нанести стремительные удары для разгрома группировки противника, перенесения боевых действий на его территорию…» Отчего ж не вторглись?

Ответ на этот вопрос дал, как ни странно, Молотов 40 лет спустя в интервью писателю Стаднюку: «Не помню всех мотивов отмены такого решения. Но мне кажется, что тут главную роль сыграл полет в Англию заместителя Гитлера по партии Рудольфа Гесса. Разведка НКВД донесла нам, что Гесс от имени Гитлера предложил Великобритании заключить мир и принять участие в военном походе против СССР… Если бы мы в это время сами развязали войну против Германии, двинув свои войска в Европу, тогда бы Англия без промедления вступила в союз с Германией… И не только Англия. Мы могли оказаться один на один перед лицом всего капиталистического мира…»

По-моему, вполне исчерпывающее и логичное объяснение.

Действительно, загадочный одиночный перелет второго человека рейха в Англию произвел на всех впечатление. Правда, эффектность этого полета была гораздо выше его эффективности. Тот же Молотов рассказывал: «Когда мы со Сталиным прочитали об этом, то прямо ошалели! Это же надо! Не только сам сел за управление самолетом, но и выбросился с парашютом, когда кончился бензин. Его задержали, это было близ имения какого-то герцога… Кажется, Дунгвела-Кастл, и Гесс назвал себя чужим именем. Чем не подвиг разведчика?! Сталин спросил у меня, кто бы из наших членов Политбюро мог решиться на такое? Я порекомендовал Маленкова, поскольку он шефствовал от ЦК над авиацией. Смеху было!.. Сталин предложил сбросить Маленкова на парашюте к Гитлеру, пусть, мол, усовестит его не нападать на СССР! А тут как раз и Маленков зашел в кабинет. Мы так хохотали, будто умом тронулись… Да, у Гесса были замыслы героические: он надеялся уговорить своих друзей в Англии заменить Черчилля другим премьером, создать при помощи небольшой группы английских аристократов античерчиллевское правительство, которое заключит мир с Германией и Италией, а затем они все вместе пойдут войной против нас… Лорд Бивербрук многие подробности мне рассказал. И это не бредни. Германия тогда даже на какое-то время прекратила бомбардировки Лондона…»