Непридуманная сказка

- Это по моей теории? - спросил Вадим и убеждённо кивнул:

- Абсолютно точно. Стопроцентно. Проверено много раз.

- Тогда завтра и начнём.

Москва, март 2002 года. Ангелина Валдайцева (2)

На следующий день они собирались отправиться к врачу.

- Знаешь что, а поехали-ка сначала к отцу Петру, - вдруг предложил Вадим.

Отец Пётр, друг и духовник Ангелининой коллеги и младшей подружки Златы, венчал их полтора года назад. К нему они ездили со всеми серьёзными проблемами, но – жизнь, что ли, пошла совсем уж беспечальная - давно не были.

Ангелина с готовностью согласилась, и они поехали. Отец Пётр встретил их радостно, ещё издалека, надвигаясь на них, раскинув руки, начал вопрошать шутливо:

- Ну, что, работник детского учреждения, как они, твои гаврики? Портишь детей? Что притихла? Ведь портишь! Всё они у тебя самые лучшие, самые славные.

- Ну, что же делать, батюшка, если они и вправду такие?

- Молодец, Ангелина, своих не сдаёшь, - похвалил её отец Пётр, обнимая их обоих. – Ну? Просто так к нам? Или по делу?

Не ожидая никакого подвоха, Ангелина бодро отрапортовала о делах и лучезарно улыбнулась:

- Благословите, батюшка!

- Не могу, - тяжко вздохнув, ответил отец Пётр.

- То есть как? – дружно изумились Валдайцевы.

- То есть так. Дело это совершенно невозможное.

- Но как же? Но почему? Что же в этом плохого?

Отец Пётр грустно вздохнул.

- Ребята, хорошие мои, вы хоть понимаете, что такое ЭКО?

- Конечно, - кивнула растерянная Ангелина, - я кучу источников проштудировала…

- Вот и молодец. Я тоже читал и консультировался со специалистами. Сейчас ведь очень много бесплодных пар. Вы ко мне не первыми с вопросом об ЭКО пришли. И скажу вам то же самое, что говорил всем остальным. Вы, как я понял, уже сделали инсеминацию. Ничего, к несчастью, не вышло. Очень жаль, но именно этот способ помочь вам был допустим с точки зрения православия, а вот ЭКО, увы, нет.

Ангелина смотрела на батюшку сквозь слёзы:

- То есть совсем никак?

- Девочка моя, милая, бедная девочка, - отец Пётр снял очки и потёр переносицу, - ты пойми, это же братская могила. Ну, представь, в результате всех этих… манипуляций получаются десять-одиннадцать эмбрионов. Да пусть даже пять! А подсаживают ведь не все. Куда остальных?

- Куда? – еле слышно выдавила из себя Ангелина, отчаянно борясь с удушающим комом, появившимся в горле и всё увеличивающимся и мешающим дышать.

- Ты же понимаешь, какие тут есть варианты. И ты знаешь, что с момента зачатия это уже дети. Люди, Ангелин, люди! А их…

- Братская могила, - выдохнул Вадим, вспомнив слова батюшки, и отвернулся, до боли в глазах глядя в яркое весеннее небо за окном.

- Именно, ребят. А если подсаживают несколько эмбрионов и все они приживаются? То иногда ведь приходится удалять их, уже прижившихся. А это тоже убийство… И много других последствий, часто тяжелейших и для родителей, и для детей. Сейчас идут споры об этом методе. И иногда может показаться, что его сторонники приводят разумные аргументы. Но наша Церковь однозначно говорит, что для православный людей такой способ недопустим… - отец Пётр тяжело вздохнул. - Вы поймите, что это ваше решение и только ваше. Но благословить вас на это я не могу, никак не могу. Думайте, решайте… Сами… А я, что мог, уже сказал...

Они стояли посреди пустого храма. Слышно было, как на улице радостно гомонят воробьи, почуявшие долгожданную весну, и перекликиваются дети отца Петра. На душе у Ангелины было черно от отчаянья.

- Значит вот так? Точка? И никакого многоточия, да? Что же? Теперь никак? Совсем без детей?

- Верьте, надейтесь, молитесь, - тихо и очень ласково произнёс отец Пётр.

Ангелина глянула на него почти с ненавистью. Легко ему, отцу семерых детей, учить их… бездетных… бесплодных. Она отвела взгляд и уставилась в пол, чувствуя, как набегают на глаза горячие слёзы, которые она не смогла бы остановить при всём желании, как обжигающие капли срываются с дрожащих ресниц и тяжело капают на каменный пол храма. Так тяжело, что — казалось Ангелине — она даже слышит стук, когда они разбиваются о старинные каменные плиты.

Батюшка протянул руку и с высоты своего роста нежно, жалеюще погладил её по склонённой голове, поднял лицо за подбородок и вытер мокрые щёки.

Вадим кашлянул и внезапно, запинаясь, тихо спросил:

- А… усыновление? Батюшка, как с усыновлением?

Ангелина дёрнулась и изумлённо уставилась на него.

Отец Пётр улыбнулся:

- Думали?

- Пока нет, но...

- Думать надо. Дело непростое.

- Я слышал, что некоторые священники против усыновления. Говорят, что у каждого свой крест. И брошенные дети должны нести его сами.

- Интересная логика. То есть и больных лечить не надо – болезнь же тоже крест. И женщинам в родах помогать ни к чему. Да и вообще никому и ничем помогать не стоит… - батюшка помолчал. – А как же тот человек, который Христу – Христу! – помог его крест на Голгофу нести?.. Я думаю, это какая-то ошибка.