Непридуманные истории

И я пошел за блесной. За то время, пока я ходил, мою удочку чуть не утащило в лунку, хорошо, что поперек ножек удочки я догадался палку положить. Она и спасла мою удочку. Из лунки я вытащил ротана приличного размера, почти с ладошку. Это был мой первый улов на этом пруду. Отнес Павлу Ивановичу блесну, а когда вернулся, то увидел, что у меня опять поклевка. На этот раз ротан был немного поменьше. Стало понятно, что ротан не хочет брать на игру, а на стоячку он прекрасно берет. Так я дальше и ловил, или на стоячку, или немного шевелил блесной возле дна. И клев пошел. Из каждой лунки я вытаскивал пять или шесть ротанов, после чего клев прекращался, наверно под этой лункой ротаны заканчивались, и я сверлил новую лунку. Практически во всех лунках ротаны клевали. Иногда попадались и экземпляры, размером гораздо больше ладошки. Вдали, там, где не было ни одного рыбака, я увидел растущую на берегу пруда вербу, которая наклонилась в сторону пруда, и ветки которой нависали над самим льдом. Я и решил пробурить лунки под этой вербой. Там на дне должны были лежать листья, упавшие с этой вербы, а в них могла завестись и какая-то живность, которой питается ротан. Первая поклевка не заставила себя долго ждать, и я вытащил огромного ротана, размером в полторы ладошки. В нем, наверняка, не меньше двухсот грамм было. Потом пошли ротаны немного поменьше. Я заметил, что в лунке сначала клюют крупные ротаны, а потом их размер постепенно уменьшается. Я пересел на соседнюю лунку, и опять начали клевать крупные ротаны. У меня под этим деревом были просверлены три лунки, вот по ним я по кругу и перемещался. Самое интересное, что за то время, пока я ловил рыбу под другими лунками, под предыдущими количество рыбы восстанавливалось, и она опять в этих лунках клевала. Так по этим трем лункам можно было ходить до бесконечности.

Но я не знал, как дела у Павла Ивановича, который остался ловить на прежнем месте. Я оставил свой ящик под вербой, чтобы мое место никто не занял, и пошел к нему. Он сидел на своем раскладном стульчике, с пришитым к нему карманом для складывания рыбы, и ничего не ловил.

— Как успехи? — поинтересовался я. — Много наловили?

— Да с килограмм будет, — ответил он, — только они все мелкие какие-то.

— А у меня уже килограмма четыре, — похвастался я, — и много крупных. Пойдемте со мной, там крупных наловите.

— Никуда я уже не хочу, — сказал Павел Иванович. — Я упал, и больно спиной ударился.

— А где Вы упасть умудрились, — поинтересовался я.

— Залез вон на ту горку, а когда спускался обратно, то поскользнулся, и упал.

— А чего Вас туда понесло? — удивился я.

— Да хотел посмотреть, где пруд заканчивается.

— Ну и как? Увидели?

— Нет, не увидел. С горки конца пруда еще не видно. — грустно сказал он.

— А спина сильно болит? Или еще половим? — спросил я.

— Сильно. Поехали лучше домой. Хватит с нас и этой рыбы.

Я сходил за своим ящиком, и мы уехали домой. Дома я почистил рыбу, и сразу отрезал большие головы ротанов, на уху пойдут. Сразу же нажарили две сковородки рыбы. От обычной рыбы жаренные ротаны отличались тем, что они были сладковатыми на вкус, и это нам не очень понравилось. Моя семья предпочитала кушать обычную рыбу, окуней и плотвичек. Долго еще замороженные ротаны лежали у нас в морозилке, и только к концу зимы мы их наконец-то доели. С голов ротанов и уху сварили, но, несмотря на то, что я туда еще и много окуней добавил, в ней также чувствовался их сладковатый привкус, что не позволяло наслаждаться вкусом настоящей ухи. Мы ее конечно съели, но это была немножко другая уха. Больше ловить ротанов я не ездил. Пусть их кушают те, кому они нравятся, а для меня окуней, плотвичек, и подлещиков будет достаточно.

Власть милиции