Непридуманные истории, или Монастырские встречи — 2

Вышел из больницы, пошёл в церковь. Первая моя служба была. Если б ты знала, как она мне тяжело далась! Видимо, грехов много было — еле достоял. В храме тепло, а я замёрз. Мёрзну — сил нет. И пот холодный по спине. Взмолился Господу: «Господи, помоги мне службу до конца достоять!» И достоял. Ну, а потом уже легче было. На других службах-то.

— Миша, ты поэтому в Оптиной теперь живёшь на послушании?

— Ну, а как ты думала?! Что меня от больших денег и мирской жизни могло в монастырь привести?! Я ведь привык жить по своей воле. Вот дочку выучил и уехал в Оптину. Теперь на послушании у духовного отца живу. О душе думаю. Потому что знаю, что с ней случиться может. Старец мне сказал: «Ты, когда в миру жил — спал. А сейчас проснулся. И понял, что такое жизнь, что такое душа и почему о спасении нужно думать до того, как умрёшь».

И Миша снова включает акафист. Мы едем дальше и слушаем. Я вспоминаю свою знакомую. Она не верит в Бога, некрещеная и креститься не собирается. Говорит: «Я знаю, что умру и исчезну. Какая мне разница, что будет с моим телом после смерти! Пускай меня кремируют! Душа? Какая душа?! Где доказательства, что она существует?!»

Господи, дай нам всем время на покаяние! Помоги очнуться от сна и вспомнить о Тебе! «Отче наш, иже еси на небесех...»

Хозяева Оптиной

Я в гостях у схимонахини, матери Е., которая давно живёт в Оптиной пустыни. Речь заходит о паломниках в Оптину. И мать Е. рассказывает нам одну историю. Начинает она так:

— Здесь, в Оптиной, преподобные старцы Оптинские окружают всех приохавших и живущих в монастыре своим невидимым заступничеством, благодатной помощью, молитвенным предста- тельством перед престолом Господа Бога нашего.

И матушка рассказывает историю одной сестры, которая очень почитала Оптинских старцев и мечтала жить и грудиться в обители. Она выполняла послушание и жила в монастырской гостинице. К сожалению, желающих пожить и потрудиться в Оптиной всегда больше, чем может вместить гостиница.

Правда, при монастыре есть женская монашеская община, но она совсем небольшая, и количество сестёр там очень ограниченно. Наверное, это правильно, ведь монастырь мужской. Община находится за пределами монастыря, там есть подсобное хозяйство и свой храм в честь иконы Божией Матери «Спорительница хлебов». В эту общину попасть очень трудно, если только нет на это особой воли Божией.

Поэтому паломницы, которые по благословению трудятся на монастырских послушаниях, живут в общемонастырской гостинице и, в общем-то, понимают, что срок их пребывания здесь в любой момент может закончиться. Исключение составляют несколько давно проживающих сестёр, которые несут необходимые для монастыря послушания иконописцев, златошвеек и ещё нескольких нужных обители профессий.

Поэтому та сестра (из рассказа матушки) нисколько не удивилась, когда однажды вечером ей предложили упаковать вещи, на следующее утро в восемь часов покинуть гостиницу и возвращаться домой. В монастыре с этим делом строго: «Вас благословляют вернуться домой», — и на следующий день нужно койку освободить. Что делать, есть много других желающих пожить и потрудиться в Оптиной... Сестра, конечно, спорить не стала, но сильно расстроилась. Очень ей хотелось пожить в обители ещё.

Чуть не плача отправилась она в последний раз в Оптинский храм на службу. В конце службы подошла к старцу. Отец Илий, услышав её бесхитростный рассказ, улыбнулся:

— Только кажется, что люди решают, кому жить в Оптиной, а кому нет. Здесь хозяева — старцы Оптинские. Вот и иди к батюшке Авмвросию. Пусть он решит.

Плача, сестра отправилась к мощам великого Оптинского старца Амвросия и проплакала возле них до закрытия храма:

— Батюшка, отец Амвросий, я так хочу ещё пожить и потрудиться в Оптиной!

На следующее утро сестра проснулась рано. Поскольку ей сказали уезжать в восемь утра, она ждала, что скоро придёт гостиничная, чтобы забрать её постельное бельё и приготовить всё для новой паломницы. Но никто не приходил. Сестра, подумав, пошла на старое послушание. Потом на обед. Потом на вечернюю службу. И поздно вечером благополучно вернулась на своё место в келье. Никто не подошёл к ней и не напомнил об отъезде. С того дня прошло уже два года, а сестра эта всё ещё трудится в обители, и никто не вспоминает о старом решении отправить её домой.

Мать Е. улыбается и задумчиво говорит:

— Мне всегда представляется, что Оптина пустынь — это один такой большой-болыной дом, где мы все живём. А в самом конце дома, в отдалённой комнате, живут Оптинские старцы. Они живут среди нас. И они здесь хозяева. Всех видят, всех знают. Мы иногда забываем, что они здесь главные. Но они про нас не забывают и опекают всех обитателей монастыря, как своих любимых чад.

Преподобные отцы наши, старцы Оптинские, молите Бога о нас!

Самая трудная победа