Неприятности по алгоритму

- Мне от этого будет легче, – серьезно, глядя в глаза, заявил он, – я не верю, что бывают люди с такой памятью.

Пауза затянулась, и я отвела взгляд, и лишь в последний момент заметила, как его губы беззвучно что-то прошептали. Липридинга не преподавали ни в училищах, ни в Академиях, потому как данное умение считалось редко применимым. Но мне как-то попался старый электронный самоучитель, и я от нечего делать его просмотрела. Сейчас эти знания пришлись весьма кстати и помогли прочитать по губам: «И еще, кажется, я в тебя влюбился». В первый момент решила, что, наверное, неправильно расшифровала увиденное.

По-новому внимательно взглянула на Кейрима, и неожиданно для себя заговорила.

- Давай начнем наш разговор заново, – и, видя его скепсис, продолжила чуть быстрее, пока не передумала, – без лжи, недоговорок, политики и фальши.

- Давай. – Удивленно согласился Лерго, так же переходя на ты.

- Почему ты сказал, что будешь говорить только со мной?

- Наверное, ты первый и единственный человек, – он как-то странно при этом посмотрел на меня и неожиданно сам себя перебил, – ты ведь человек?

- Да, я самый пресамый настоящий человек, – грустно улыбнулась я.

- Так вот, ты единственный человек, который не пытался меня убить, а наоборот спас жизнь. Поэтому я тебе доверяю чуть больше, чем остальным, в том числе и танийцам. И, раз уж мы говорим честно, хочу отомстить за ту бойню, что десант Союза устроил в атриуме. И еще: меня не устраивают кабальные условия альянса с танийцами. Если я подпишу договор, то в случае так называемого мира мой народ будет зависим от Танэкта, станет одной из его колоний.

- Альтера все равно рано или поздно станет колонией. Не Танэкта, так Союза. Вам не выиграть в этой войне гигантов. Может, лучше все же мир, так хотя бы не погибнут сотни тысяч с обеих сторон.

Воздух в палате напоминал расплавленный свинец. Наступившая тишина, перед буревым затишьем давила на виски, не давая вздохнуть. Слова, прозвучавшие в абсолютной тишине, были сродни первым каплям дождя: негромкие, но знаменующие начало чего-то нового, значимого.

- Альтера подпишет договор с Танэктом, но залогом мира будешь ты.

Я нахмурилась, уже догадываясь к чему он клонит.

- После вашей свадьбы… – Кейрим тоже не лучился оптимизмом, как будто слова доставляли ему физическую боль, но выдохнув, резко закончил. – Ты будешь постоянным танийским послом на Альтере.

- Ваши условия приняты, – перешла я на официальный тон и, отвесив традиционный мирийский поклон (зря, что ли всю известную информацию об этой расе перечитала?), вышла из палаты.

В коридоре меня ждала уже целая делегация.

- Он согласен подписать договор, – слова послужили сигналом. Тут же с низкого старта в палату метнулись несколько танийцев. Один из них, сухопарый и уже в годах подволакивал хвостом и любовно прижимал к груди стопку пластиковых листов. Никак договор?

В коридоре никого не осталось.

Считая, что я больше не под охраной и освобождена, быстро и уверенно зашагала к информационной стойке. Милая девушка в медицинском комбинезоне, застенчиво улыбалась.

- Чем могу вам помочь?

- Сегодня с «Бродяги» доставили двоих пациентов. Лерго и Браена. Могу я узнать, в какую палату поместили второго?

Медсестра прекрасно видела, из какой палаты я выходила, поэтому, наверное, решила, что и со вторым пациентом имею право увидеться, и, споро набрав код на голографическом сенсоре, проинформировала:

- Палата двести сорок восемь бис. Она расположена на этом же этаже, но в другом крыле.

- Спасибо. – Крикнула я уже на бегу.

В отличие от Лерго, Браен был без сознания, опутанный сетью щупов, он больше походил на покойника. Я недобрым словом помянула оптимиста-эскулапа с «Бродяги». В нерешительности присела на стул рядом с кроватью. Не знаю, что принято говорить, когда человек находиться в состоянии анабиоза, о чем информировала панель системы жизнеобеспечения в окне «уровень физиологической активности организма». Поэтому просто решила с ним поговорить.

- Какой же ты все-таки дурак, – непроизвольно вырвалось у меня. – Я так за тебя испугалась. Зачем ты за мной погнался?

Ответом мне было пиликанье какого-то прибора.

- Пожалуйста, только не умирай. Я сделаю все возможное, только не умирай. – И добавила, признаваясь скорее себе, а не Браену, – Потому что я люблю тебя.

И тут прогремел голос:

- Дак, вот ты какая, сука! – Из проема двери, ведшей в туалет, находящийся в палате, вышел мужчина. Он показался мне еще больше, чем тогда, когда вылезал из штурмовика. Этот громила производил жуткое впечатление махины, сминающей все на своем пути. Именно он был напарником Браена. Сейчас его рука, была надежно зафиксирована ниено-скобами (похоже, многокомпонентный перелом, в остальных случаях обходятся обычным фиксатором). Странно, я его даже не услышала, пока он не заговорил.

- Это из-за тебя он загремел в штарфники, – меж тем продолжал громила. – Лучше тебе убраться отсюда, пока я сам тебя не вышвырнул.

Я посмотрела на громилу.

- Хорошо, что у Браена появился настоящий друг, раз с женой ему не повезло… – глядя на восковое лицо Дранго, подытожила я.