Неприятности по алгоритму

- И вовсе не друг… – начал было здоровяк.

Но я резко поднялась и, подойдя ближе к мужчине, занимавшему весь дверной проем, сказала:

- Я заходила попрощаться, мне так и не удалось этого сделать перед тем, как исчезла. Прошу лишь, передайте ему, как он очнется, что все, что я сделала – я делала ради того, чтобы вам больше не пришлось воевать. По крайней мере, с мирийцами. И еще одно: я люблю его и никогда не смогу разлюбить.

И не оглядываясь, вышла из палаты.

Эпилог

Ты знаешь – я тебя люблю.
Люблю нечаянно и странно
У неба вовсе не прошу
Всех звезд насмешливо-туманных.
Безумно не дышу тобой,
Как море – рябью и волнами
И нет в душе моей цунами,
И все же: я тебя люблю
Сквозь годы, через расстоянья.

.

Месяц назад инфотабло желтой прессы пестрели заголовками: «Сбежавшая танийская невеста» и «Сердце принца Ингира вновь разбито». Более солидные издания выражались куда сдержаннее: «Расторжение помолвки наследника престола Танэкта» и «Свадьба принца Ингира и Тэри Ли не состоится».

Толпа папарацци, возникшая сразу после заявления о расторжении помолвки на пороге моего домика (подаренного, кстати, принцем за «достижения в ведении переговоров»), постепенно редела и сегодня я с радостью отметила, что исчезли самые упорные журналюги, казалось бы, уже прописавшиеся на одном из близ растущих деревьев и даже свившие себе гнезда из подручных средств, как то плащи, куртки, рюкзаки и куски пластика, и вооруженные камерами с оптикой, не уступающей по качеству снайперской.

Моросящий за окном дождь попеременно сменялся лучами солнца, а лужи то высыхали, то появлялись вновь, оставляя после себя прохладу и легкий туман. Я налила себя чашку чая и уселась на диван с намерением почитать недавно скачанную книгу. Еще пара дней, и нужно будет вылетать на Альтеру, Все-таки должность танийского посла обязывает. Как бы я не хотела абсолютно отстраниться от большой политики, навряд ли теперь мне удастся это сделать.

Вдруг мое уединение нарушила трель дверного звонка. Сначала не хотела открывать, но визитер проявил настойчивость и я, запахнув халат и поймав-таки ногой второй, неуловимый, казалось бы, тапок, пошла открывать дверь. На пороге стоял тот, кого я меньше всего ожидала увидеть. Браен.

Зажмурилась, замотав головой, а потом попыталась украдкой ущипнуть себя. Открыла глаза, видение никуда не исчезло. На серьезном лице Браена неудержимо расползалась улыбка. Коротко остриженный, с кругами синевы под глазами в знававшей лучшие времена военной форме тайского образца, но такой родной.

- Даже не надейся. Просто так не исчезну.

Не знаю почему, но безумно захотелось улыбнуться ему в ответ.

Мы стояли, как двое сумасшедших, ничего больше не говоря и лишь глядя в глаза друг другу. И казалось, что больше ничего не нужно, лишь бы стоять и смотреть в бесконечно-любимые глаза. Браен нерешительно (впервые на моей памяти!) шагнул навстречу и, замявшись, явно волнуясь, произнес:

- У нас все как-то неправильно получилось с самого начала. Как ты думаешь, сможем начать все заново?

- Совсем заново навряд ли получиться, – я машинально бросила взгляд на брачное тату, которое, несмотря на все настоятельные просьбы Ингира, отказалась вытравить. – Но попробовать определенно стоит.

И не  важно, что для Земного Союза я теперь политическая преступница, а Браен – дезертир, а на планетах галактики млечного пути нас ждут с распростертыми наручниками. Главное – это то, что происходит здесь и сейчас. Мы оба расплатились по счетам долга и совести сполна. Надеюсь, что и толику покоя мы заслужили.

И не дожидаясь ответа, потянулась, чтобы поцеловать моего мужа.