Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма

Жижек здесь использует язык так, чтобы провоцировать и вводить людей в заблуждение. На самом деле он не имеет в виду, что Ганди был более жестоким, чем Гитлер. <…> Вместо этого он хочет изменить типичное понимание слова «насильственный», чтобы ненасильственные методы протеста Ганди против британцев считались более насильственными, чем невероятно жестокие действия Гитлера, творившего геноцид и стремившегося к установлению мирового господства. Насилие, по Жижеку, в данном конкретном случае означает все то, что вызывает массовые социальные потрясения. В этом смысле он считает, что Ганди проявил больше насилия, чем Гитлер. Но в этом, как и многом другом из того, что пишет Жижек, в сущности, нет ничего нового, интересного или удивительного. Именно поэтому он и пишет в провокационной, запутанной и причудливой манере, которую он выбирает вместо прямого подхода. Если бы он написал, что Ганди добился большего посредством ненасилия, направленного на системные изменения, чем Гитлер при помощи насилия, то мы бы все согласились… но ему хорошо известно, что в таком утверждении нет глубины. Вместо этого Жижек пытается нас шокировать и одновременно маскирует совершенно банальное заключение о Ганди и Гитлере, которое все и без него уже считали верным.

То же самое касается и противоречивого высказывания Жижека о евреях и антисемитах. Нет ничего примечательного в том аргументе, что в сознании каждого нациста, ненавидящего евреев, должен также присутствовать и вымышленный еврей, которого этот нацист ненавидит. И поэтому любая попытка избавить нацистов от евреев внутри самих себя, как, по словам Жижека, однажды сказал Гитлер, привела бы к уничтожению самих нацистов (поскольку антисемит в сознании человека требует постоянного существования в нем же и евреев). Иначе говоря, Жижек в очередной раз делает сложный словесный салат, пытаясь выдать банальность за глубину. Метод борьбы Ганди сработал, потому что он выступал против самой системы. Антисемит никогда не сможет изжить в себе объект своей ненависти, потому что его мировоззрение требует наличия вымышленного еврея²¹.