Неприятности в старшей школе

В ту же секунду Мэддок протягивает руки и буквально вытаскивает меня у него из-за спины, а я мимоходом ударяюсь плечом об этого козла. Мэддок разворачивает меня, прижимая к себе мою задницу, так что я оказываюсь лицом к лицу с Лео, в то время как он у меня за спиной.

Лео на мгновение осекается, увидев, как по-собственнически Мэддок обнимает меня за талию, опускает нахмуренный взгляд, а когда я прижимаюсь к Мэддоку, тут же спохватывается и отступает на полшага.

– Ну, в общем, да, чувак. Отличное было время. – Он кидает быстрый взгляд на парней. – Так что, парни, идем?

Мэддок присаживается на бампер внедорожника.

– Нам надо сначала решить кое-какие дела.

В голосе Мэддока я слышу неожиданные для меня стальные нотки и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться и сохранить беспристрастное лицо.

А вот Лео сдержать эмоции не удается – его лицо мрачнеет.

– Ты можешь идти, – добавляет Мэддок, пробуждая во мне любопытство из-за перемены между «шестеркой» и хозяином.

Лео облизывает губы, переводя взгляд с одного Брейшо на другого. И я сомневаюсь, что он это осознает, но в его глазах отражается ярость, переплетенная со страхом.

Этот мудак злится, но при этом еще и напуган.

– Ага, ладно, – он смотрит на Мака.

– Мак остается, – добавляет Ройс, видя, что Лео собирается позвать его с собой.

Лео натянуто пожимает плечами и уходит, вцепившись в лямку своей спортивной сумки так крепко, что костяшки его пальцев белеют.

Я слежу глазами за каждым его неуклюжим шагом, как и Мак.

Когда Лео отходит достаточно далеко, Мак делает шаг к нам.

– Есть что-то, что мне следует знать? – спрашивает смущенный Мак.

– Нет. – Я чувствую, как руки Мэддока напрягаются. – Есть новости о том, заговорил ли Коллинз?

– Нет, чувак. Он хоть и тупица, но все же не настолько, чтобы раскрыть свой рот при Брейшо.

Парни ничего не говорят, но их молчания для меня достаточно, чтобы понять, что они не согласны. И все же они не готовы говорить об этом там, где их могут услышать посторонние.

– Пошли, – говорит Кэптен, и они с Маком и Ройсом отходят, чтобы взять свои сумки.

Мэддок зарывается лицом в мою шею, касаясь губами пульсирующей жилки. Он больше ничего не делает, но одно это простое прикосновение дает эффект. Словно он только этого и ждал, его губы на моей коже растягиваются в улыбке.

Я закатываю глаза, хотя он и не видит меня, и отталкиваю его как раз тогда, когда остальные снова окружают нас с сумкой Мэддока в том числе.

Не успеваем мы войти, как на нас налетает их тренер, уводя через боковую дверь в пустую раздевалку.

Тренер Брэйл хватает Мэддока за воротник и прижимает спиной к холодному металлу.

Я дергаюсь вперед, но Ройс оттаскивает меня назад.

– Я же просил тебя не делать глупостей, мать твою! – кричит он ему в лицо.

Мэддок не произносит ни звука, но быстро выворачивается, и через мгновение уже тренер оказывается прижатым к шкафчикам.

Его глаза расширяются, а потом сужаются.

– Следите за своими руками, блин, и своим ртом. – Он еще раз ударяет его о металл, а потом отступает.

– Ваш отец…

– Его здесь нет, – перебивает его Кэптен.

– Пора бы вам это уже понять, – делает шаг вперед Ройс.

По моему позвоночнику пробегает холодок, а на губах появляется ухмылка.

Я, мать его, люблю это дерьмо, когда они вдруг становятся такими мощными, передняя линия усиливается, зона влияния расширяется.

– Мы уважаем вас, тренер, – говорит ему Мэддок. – Мы тренируемся в поте лица, выслушиваем то, что вам приходится нам говорить, и работаем над тем, над чем вы требуете. Мы прислушиваемся к каждому вашему слову… на площадке. Но не за ее пределами и не тогда, когда дело касается моей семьи. Мы сделали то, что вы сказали, что вас заставили сказать нам, и это вышло нам всем боком. На хрен это все. С этого дня вы будете делать то, что мы скажем, когда мы скажем.

Лицо тренера напрягается, в глазах появляется беспокойство.

– Вас не будут считать предателем. Он в курсе, – произносит Кэптен, имея в виду своего отца, чтобы тренер смог вздохнуть чуточку свободнее.

Тренер Брэйл расслабляет плечи и неохотно кивает.

Мэддок отступает, пожимая плечами.

– Ничего личного. Вы знаете, что мы готовы стоять за вас горой, но мы больше не позволим никому, мать его, наезжать на Рэйвен. Больше никому никаких поблажек, это единственный способ навести порядок. Придется натянуть поводок.

Тренер как будто собирается возразить, но вместо этого издает неестественный смешок, и я напрягаюсь, когда он делает шаг вперед. Он хлопает Мэддока ладонью по плечу, слегка сжимая его, и уходит.

И что это, на хрен, только что было?

– Уважение.

Я подпрыгиваю, когда Ройс отвечает на вопрос, который, как я думала, прозвучал только у меня в голове, и парни хохочут надо мной.

– Пойдемте, нам надо отыграть этот матч.

Что касается Коллинза, то он так и не объявляется, а вот Перкинс сидит в центре первого ряда и выглядит слишком уж расстроенным из-за того, что команда его школы сегодня играет просто офигительно и, конечно, побеждает.