Неприятности в старшей школе

– Следите за своим чертовым языком, дядя.

У меня округляются глаза.

Дядя? Ни фига себе!

– Вам повезло, что я вмешался, прежде чем у вас все вышло из-под контроля. Пытаться скрыть это было самой идиотской вашей идеей! – кричит Коллинз.

– Но для тебя-то все складывается просто идеально, правда? Ты получишь все, что хотел! Так что тебе следует сказать мне спасибо! – усмехается Перкинс.

Коллинз издает злобный смешок:

– Хоть вы и сообщили мне, где меня обошли, вам лучше прекратить пытаться продавить себе путь обратно. Вас лишили имени и отстранили от планов восемнадцать лет назад, когда вы спутались с мамашей этой дряни и похоронили пуленепробиваемый бизнес-план, который уже был со всеми, мать вашу, согласован!

– Это должно было стать…

Коллинз перебивает Перкинса:

– Но не стало! И теперь моя жизнь катится к чертям! Мы аутсайдеры, хотя должны были стать равными им! Ты все угробил! Я бы был сейчас таким же сильным, если бы не ты!

Стать равными? Парням? Но как?

Перкинс тихо смеется, и Коллинз отпускает его.

– Да, ты мог бы. Ты мог бы быть таким до этого момента. Но не надо стоять и плакаться тут об этом, мальчик. Мы оба знаем, что теперь ты стремишься к другой награде. И сейчас мы говорим не о том, чего ты хочешь, а о том, кого. И именно я позабочусь, чтобы это случилось.

– Ага, чтобы защитить того, на кого вам должно быть плевать.

– Не начинай опять нести свою херню, – огрызается Перкинс.

– Я не понимаю, на что вы рассчитываете! – качает головой Коллинз. – Они никогда не пойдут на это.

– У них не будет выбора, – возражает Перкинс. – Ролланд Брейшо сделает все, как надо. Почему, ты думаешь, она здесь?

– А если не сделает? – спрашивает Коллинз. – Что, если по какой-то причине его план окажется иным, чем мы предполагали?

Перкинс фыркает, он излучает абсолютную уверенность.

– Она сама сделает этот выбор, когда узнает альтернативу.

Какого. Хрена.

Сердце начинает громко колотиться у меня в груди, пока я пытаюсь понять, о чем они говорят. «Она», о которой они говорят, – это, надо полагать, я.

Так у Ролланда есть планы на меня?

Коллинз отходит, хмурясь все сильнее.

Я снова прячусь за угол, вжимаясь в стену.

Какого хрена тут происходит? Неужели Перкинс и вправду думает, что я предпочту Коллинза моим парням?

И с чего он это взял, интересно?

К черту Коллинза, к черту Перкинса и к черту Ролланда Брейшо!

– Тебе пора уходить, пока они не пронюхали, что ты здесь. Ролланд сделал твой трансфер сразу же, как только его сына отправили в тюрьму. Ручаюсь, один из их смотрящих заметил тебя в ту же секунду, когда ты вышел их машины, – предупреждает его Перкинс.

Коллинз ничего не отвечает, но я слышу звук удара кулаком о шкафчик, который разносится эхом по пустому коридору, а потом удаляющиеся шаги и хлопающая дверь.

Я жду минуту или две, чтобы удостовериться, что они ушли, а потом продолжаю свой путь в женский туалет.

Как только я вхожу в него, меня хватают за запястье, разворачивают и швыряют в длинное зеркало.

Я пытаюсь оттолкнуть Коллинза, но он хватает меня еще крепче и швыряет во второй раз, из-за чего моя голова опять ударяется об уже разбитое стекло.

Я вскрикиваю от боли.

Он делает это снова, и мои мышцы начинают сдаваться – я упираюсь ногами, чтобы стоять твердо.

Мои веки подергиваются, и я на мгновение зажмуриваюсь, пытаясь заново сфокусироваться.

Теплые струйки бегут по моей шее и спине, пропитывают мою футболку, пока вся она сзади не становится мокрой от крови.

– Что, сейчас ты уже не такая непрошибаемая, да? – Коллинз упирается своим лбом в мой, и моя голова снова упирается в осколки. – Признай, Рэй, как бы жестко ты себя ни вела, в скольких бы боях ни участвовала, ты всего лишь чертова девчонка. И всегда будешь слабее мужчины.

– Не вижу тут никакого мужчины, – хриплю я.

Меня снова швыряют, и мои глаза закрываются, но он встряхивает меня, заставляя поднять веки.

– Что ты слышала? – взгляд его налитых кровью глаз впивается в меня.

– Все, – лгу я, зная, что они могли начать свой разговор задолго до того, как я подошла к ним.

Его глаза напрягаются.

– Если ты хоть кому-то расскажешь, я позабочусь о том, чтобы очередная доза дерьма, купленная твоей матерью, стала для нее последней.

У меня вырывается смешок, и он кривит рот.

– Как будто мне, блин, не плевать. Она мертва для меня, как уже и для всего мира, наверно. И не подумай, что я поверила, будто тебе хватит на это дерзости. – Слегка поперхнувшись, я пытаюсь сглотнуть кровь, стекающую по моему горлу. – Ты слабак.

Он бьет меня по лицу тыльной стороной ладони, и я рычу.

Я поднимаю колено, чтобы ударить его в пах, но мои движения заторможенны, так что он успевает отодвинуться и отпихнуть его.

Он цыкает, на его губах играет ухмылка.

Я слизываю кровь с уголка рта и плюю ему в лицо.

– Иди в задницу.

Он хватает меня за футболку и приподнимает.

– Я мог бы сделать это прямо сейчас, и никто, блин, не смог бы меня остановить, Рэй. Никто.