Неприкаянная. Жизнь Мэрилин Монро

Хьюстон выходит из-за черной шторы и спускается на землю. Хлопает руками, топает и, словно это заранее подготовленный фокус, на мгновение исчезает в поднявшемся облачке пыли. Съемочная группа собирается вокруг него. Он отряхивается от пыли. Отворачивается, откашливается в сторонку. Паула машет Мэрилин, чтобы та подошла ближе. Съемки откладываются, объявляет свое решение Хьюстон и объясняет, что для сцены нужно хорошее естественное освещение, а день уже клонится к вечеру, и небо хмурится. Все переносится на завтра. Мэрилин чувствует на себе недовольные взгляды, как будто перемена в погоде – тоже ее вина.

Гейбл поднимается и смахивает пыль с джинсов.

– Ну что ж, я только рад.

Он говорит, что хочет осмотреть автомобильную коллекцию Харры. Это единственное, что интересует его в Рино. Кто-то спрашивает, не перевезти ли в «Mapes» его жену Кей. Гейбл качает головой, шутит, что из всего старья ей нравятся только актеры. Люди расходятся по своим делам, посмеиваясь: мол, бюджет картины и без того давно превышен, так что еще один день ничего в этом плане не изменит.

Мэрилин не обращает ни на что внимания. Смотрит на небо – вот бы подул ветерок и унес тучи! Но они растянулись до самого горизонта, и за ними уже не видно синевы. Не видно горных вершин. Она не хочет, чтобы Хьюстон переносил съемки. Она настроена снять сцену сегодня. И дело не в том, что сегодня она хорошо помнит текст. Иногда вдруг наступает такой момент, когда твой персонаж полностью овладевает тобой и готов проявить себя. Так случается. Ни с того ни с сего. Если бы она могла – собрала бы всю оставшуюся силу и разогнала тучи своим дыханием, оставив себе ровно столько жизни, чтобы отдать ее перед камерой!

Позабыв обо всех, Мэрилин идет неторопливо, как будто прогуливаясь по дну высохшего озера, и снова оказывается на том месте, где произносит свой монолог Розлин. Свет в пустыне желтеет, делается почти матовым, и запах неба начинает меняться на сладковатый, с затхлостью, аромат. Рабочие убирают операторский кран. Трейлеры с животными уезжают. Прожектора уложены в ящики. Гейбл уехал, а за ним и почти вся команда. Оставшись одна, она заставляет себя представить, что бы чувствовала в этот самый момент Розлин, но потом гонит эти мысли, сама себя ненавидя за это.

Середина октября 1960-го: съемочная площадка «Неприкаянных», озеро Пирамид, штат Невада

Камера наезжает на Гейбла. Он лежит на земле – в кожаных чапсах[4] и сапогах, на руках перчатки – и держится за привязанную к грузовику веревку, готовый к сцене, в которой его тащит за собой мустанг. Волосы спутаны, потное, обветренное лицо выглядит усталым и суровым. Грим еще не нанесли, но принесенная ветром соленая озерная пыль уже добавила ему нужной выразительности. Лежать вот так и ждать – дело нелегкое, требующее немалых сил. Хьюстон наклоняется над ним, передвигает чуть левее треногу, смотрит в видоискатель и говорит, что камеру надо подать ближе.

Натурные сцены отсняты. Для этого использовали время, когда Мэрилин опаздывала или когда не было уверенности, что она вообще появится на площадке. Вторая группа снимала несущихся по равнине лошадей. Хотя Гейбл и заявил, что будет делать все сам, его дублеру Джиму Пейлену работа тоже нашлась – его задействовали в сценах с лошадьми, снимавшихся общим планом. Даже Гейбл знал, что это слишком опасно. Опасения подтвердились, когда жеребец по кличке Бутс ударил Пейлена, который играл упавшего Гэя, копытом в голову, возле виска. Какое-то время дублер лежал неподвижно, и некоторые подумали, что он мертв или, по крайней мере, получил сильное сотрясение мозга, но тут Пейлен наконец пробормотал что-то и сел. Ему повезло, если, конечно, такое можно считать везением. Не было случившееся и происшествием, потому что работа с дикими лошадьми подразумевает риск. Многие отметили, хотя и промолчали, что опасность как будто приходит тогда, когда график сбивается из-за Мэрилин. Ей это тоже приходило в голову. Сама мысль о том, что совпадение может быть действительным звеном между очевидной причиной и следствием, чаще пугает ее, чем забавляет.

Гейбла должны протащить за грузовиком по дну озера примерно четыреста футов, при этом камера все время будет следовать за ним. Потом сцену повторят, снимая уже с кузова грузовика. Договорились, что автомобиль будет идти со скоростью тридцать пять миль в час, то есть со скоростью лошади, и Гейбл собственным телом пересчитает все кочки и неровности. График съемок уже превышен на двадцать пять дней, так что снять все нужно как следует – и с первого раза. Времени у них предостаточно, говорит Гейбл, потому что Мэрилин появится никак не раньше, чем через два часа.

– Ну что, уже начнем? – хриплым, высушенным голосом спрашивает Гейбл.

Приникнув к видоискателю, Хьюстон бормочет, что ему надо еще несколько минут.