Неприкаянная

Не могло похищение такого количества золота остаться без последствий. Оно и не осталось. Я знала, чего ожидать, а потому заметила все признаки тщательного и планомерного поиска, ведущегося в городе. Нас тоже проверили, и не раз, но барон, уверенный в своей родовитости и своем праве повелевать, не давал даже малейшего повода заподозрить нас в чем-либо, я же в виде черной вдовы была невидимкой даже для «серых» людей. Приемный отец очень помогал мне уже тем, что не задавал вопросов. Я конечно же замечала его стремление закончить с нашими делами как можно быстрее, его волнение и усталость, но к нему возвращалась память, умения, навыки, и мы все лучше и лучше работали парой, помогая друг другу и доверяя. Мы действительно становились настоящей семьей. Он наверняка обратил внимание на то, что, расплачиваясь за товары, мы истратили уже больше того, что у нас оставалось после уплаты налогов, но продолжал молчать, а я собиралась объяснить необъяснимое только после возвращения домой.

У нас получилось. Мы решили все свои дела в кратчайшие сроки и собирались покинуть город к полудню следующего дня. Караван сформирован, а больше нас ничего в этом городе не держит. Вот только нужных мне мастеров, желающих сменить место жительства, я так и не нашла, но задерживаться нам нельзя. Поиски злоумышленников только начались, и нам нужно быть как можно дальше от их эпицентра.

На следующий день, ровно в полдень, наш караван под предводительством барона Шангри двинулся к выходу из города. Усиленный четырьмя магами патруль стражей возле ворот надолго задержал его, тщательно проверяя все, что можно и нельзя, и только потом мы получили разрешение покинуть город. Вот только отбытие нашего каравана мне пришлось наблюдать со стороны, потому как у меня совершенно внезапно появилось еще одно дело в этом городе, и я отложила свой отъезд на несколько часов. Одну меня, конечно, никто не оставил, только под охраной пары вооруженных мужчин из десятка бравых вояк, нанятых нами для сопровождения товаров. Что случилось? Все очень просто. Пока доблестная стража занималась проверкой нашего многочисленного багажа, я обратила внимание на большую группу людей, сидящих прямо на земле вдоль городской стены. Именно возле них разгорелся скандал, привлекающий внимание всех находящихся неподалеку. Узнав его причину, я и решила задержаться.

Сидевшие возле стены оказались теми, кем расплатились за свои долги высокородные, те, о судьбе которых рассуждал в своем кабинете один из хозяев города. Молодые и старые, семьи и их дети. Каждый желающий мог получить у распорядителя, присутствующего тут же, бумагу с перечнем имен, профессий и занимаемой ранее должности. На моих глазах двух симпатичных девчонок выкупил и увел слуга какого-то высокородного дома, если судить по его одежде. Чуть позже забрали и самых крепких молодых парней, но отдавали не всех, и именно это возмущало заинтересованных в необычном товаре. Особенно громко, с руганью и оскорблениями, скандалил богато одетый торговец. Он хотел получить в свое полное распоряжение детей. Его интересовали все мальчики, от трех до шестнадцати лет, и не устраивало объяснение причины, из-за которой он не мог их получить. О-о-о! Нет! Хозяин этих должников не заботился о сохранении семей! Он заботился о своих деньгах, когда отдавал распоряжение о выкупе этих людей только семьями. Кому будут нужны пожилые люди или совсем маленькие дети? Кто и когда будет отрабатывать возложенный на них долг? Пройдет день или два, и, возможно, условия выкупа изменятся, но купец собирался отплывать уже вечером и потому ругался с полной самоотдачей, побуждая распорядителя связаться с хозяином торгов.

Плакали матери, прижимая к себе детей, сжимали кулаки отцы, опуская голову в бессилии. Беда и отчаяние накрыли этих людей своими крыльями, и мне казалось, что я вижу их, эти черные крылья, чувствую затхлый запах. Надрывный крик молоденькой девушки, которую пытались вырвать из рук рыдающей матери, заставил меня переговорить с бароном и задержаться в этом городе.

Торгаш, желающий забрать девчонку, не успел расплатиться, а распорядитель не успел передать ему документ на право собственности. Высказанное мною пожелание заставило его остановиться.

— Если вы не будете разбивать семьи, я просмотрю их и заберу тех, кто мне нужен, целиком, но вы должны приостановить торги и дать мне время выбрать. — Услышав мое пожелание и, самое главное, обещание, распорядитель с поклоном вручил мне списки и повелел страже отвести всех семейных в сторону. Их было пять. Пять семей, спешно поднятых на ноги, теперь ждали моего решения.

Первая семья кузнеца: его мать, его жена и трое сыновей пяти, семи и десяти лет. Жена и мать — портнихи.

Вторая семья управляющего: его родители, жена, тринадцатилетняя дочь и двухлетний сын. Родители работали, мать поваром, отец дворецким.

Третья семья садовника: его отец, жена и две дочери, близнецы лет трех. Жена — камеристка высокородной госпожи, отец тоже садовник.