Неприкаянные

Уже взошло солнце, а Бритва и его товарищи, переглядываясь, покачивая головами и бормоча что-то невнятное, все еще глазели на пепелище и на пожарников, бог знает что разыскивавших среди головешек. Возможно, они искали обгорелые кости, которые помогли бы им сосчитать число жертв.

Наконец Бритва встал и пошел прочь из поселка. За ним последовали остальные. Профессор беспокойно засопел.

— Куда мы идем?

— Что теперь будем делать? — растерянно спросил Каменобоец.

Оба вопроса повисли в воздухе. Бритва резко повернулся к Майне.

— Как это случилось? — спросил Майна.

— Мы спали, — только и сказал Бритва.

Майна вздохнул.

— Как прошла патрульная служба?

— Хорошо.

— Когда приступаешь?

— Завтра утром, — ответил Майна. — У тебя все готово?

Бритва протянул ему узел, который держал под мышкой. Майна взвесил его на руках.

— Здесь все, что я просил?

— Все.

Некоторое время они шли молча. Никто не отставал. Все доверились своему главарю — это его обязанность указать им, где их новое надежное пристанище. Даже Сара молчала, веря в его мудрость.

Солнце начало уже припекать. Ободранные, жалкие, они миновали предместья и приближались к городу. Майна, не выдержав молчания, спросил:

— Куда мы идем? Какие у тебя планы?

Вся группа шла теперь строем, по трое в шеренге. Впереди шествовали Бритва, Сара и Майна.

— Надо начинать все сначала, — ответил, не поворачивая головы, Бритва. — Есть одно местечко за городом. Надежное. Жить-то ведь надо, вот мы и будем жить.

Его мозг усиленно работал. Где-то в долине, поросшей темным лесом, есть для них место. Там, на берегах ручья они начнут новую жизнь. В прохладной тени деревьев вырастет новый Шенти-ленд. По примеру прошлых лет жители поселка перекочуют следом за ним на новую землю. Жизнь возобновится. Да, туда переберутся все, он в этом уверен. Потому что деваться им некуда. Подобно животным, преследуемым страхом и голодом, они будут вместе с ним искать в лесу убежище. Нет, для Бритвы поселок Шенти-ленд не погиб, хотя море огня и превратило его в пепел. Поселок просто заснул. Скоро он восстанет из руин, возродится в другой долине, на берегу ручья. Для этого требуется только картон, немного ржавой жести, глины и немного воли. Да, воли к жизни.

7

У жителей Кедровой аллеи уже давно были трудности с молоком. Ни одна из молочных фирм не хотела рисковать, доставляя молоко по узкой, избитой дороге: из-за того, что машины то и дело подпрыгивали на ухабах, фирма теряла много посуды. Одно время, желая возместить убытки, причиняемые скверной дорогой (особенно в дождливый сезон), торговцы брали за молоко на несколько центов больше, но вскоре возникло новое обстоятельство: начались жалобы на нечестность жителей этой улицы. От таких только и жди, что они удерут куда-нибудь, не оплатив счетов. В результате гражданам с Кедровой аллеи приходилось покупать молоко в городе, в то время как в соседние кварталы оно доставлялось аккуратно каждое утро.

Вот почему «жулики» с Кедровой аллеи так удивились, когда увидели на улице чернобородого, с воспаленными глазами молочника. Человек этот обошел все дома и объявил, что в городе создана новая фирма, готовая ежедневно, в любую погоду снабжать их молоком. Эта весть обрадовала хозяек. И условия простые; каждая семья лишь вносит задаток в размере пятидесяти процентов месячной стоимости молока. Ночью состоялись семейные советы. Мужья недовольно ворчали, но, поддавшись уговорам жен, в конце концов решили, что хотя у них и туговато с деньгами, молоко покупать надо. Тем более что требовалось внести только половину суммы. О том, что в конце месяца придется платить и вторую половину, никто пока не думал.

На следующий день Майна снова появился на Кедровой аллее — в белом комбинезоне, с папкой в руке, с авторучкой за ухом. Волосы у него были причесаны, ботинки аляповато вымазаны черным кремом, замешанным на угольном порошке. Он ходил по домам и собирал деньги, занося в тетрадку фамилии клиентов и номера домов. Опасаясь излишних расспросов, старался говорить как можно меньше. Некоторые домашние хозяйки склонны были объяснить его неразговорчивость стеснительностью и, вопреки возражениям мужей, выдавали застенчивому молодому человеку полную месячную сумму. В этих случаях Майна изображал на лице смущенную улыбку.

— Большое спасибо, мадам, — говорил он. — Вы получите молоко завтра утром.

После этого Майна шел в следующий дом. Теперь он уже умел обращаться с женщинами предместий. Этому он научился еще в то время, когда колол у них дрова и ухаживал за газонами. Никогда нельзя показывать женщине из предместья, что ты умнее ее. Оскорбленная твоей самоуверенностью, она уйдет во внутреннюю часть дома, куда никто из посторонних, не говоря уж о молочнике, не осмелится войти. Поэтому Майна вел себя деликатно (что женщинам очень нравилось) и старался ни в чем им не перечить.

Всего Майна собрал у скупых жителей Кедровой аллеи пять фунтов стерлингов. Это было больше, чем он рассчитывал получить. Пока что его дерзкий замысел давал хорошие результаты. Но как пойдет дело дальше?