Неприкасаемые

– Тебе от него привет, – отвечает Ронан.

– Нашел чем обрадовать! Вы говорили о женщинах… Ладно, ладно, меня это не касается. Но когда человек так сильно болен, как ты…

– Послушай, мама…

Внезапно он комкает салфетку, швыряет ее на стол и выходит из комнаты, хлопнув дверью.

Жан Мари читает письмо. Руки его дрожат.

«Уважаемый господин Кере!

Наш коллега, госп. Бланшо, имевший один класс среди четвертых и один среди третьих, неожиданно заболел, и ему предстоит сложная операция. Поскольку вы сейчас не заняты, я просил бы вас срочно зайти ко мне, чтобы я мог ввести вас в курс дела и рассказать о ваших будущих обязанностях, если, конечно, как я очень надеюсь, вы согласитесь работать у нас. Начинать работу можно в самое ближайшее время.

С уважением, директор школы

Люсьен Ожан».

Хорошая бумага. «Лицей имени Шарля Пеги». Кажется, что-то солидное, по крайней мере первое впечатление очень приятное. Улица Прони, 17–й округ. Престижный. Я спасен, думает Жан Мари. Нельзя терять ни минуты! Долой домашний старый пуловер и потерявшие форму штаны. А его серый костюм еще вполне приличен. Наконец-то удача улыбнулась ему! Подростки из третьего и четвертого класса! Идеально. Надо будет прикупить несколько книг, грамматику, журнал для отметок. Столько сразу улыбчивых мыслей и хлопот, напомнивших детство и начало учебного года. Взгляд в зеркало – вид вроде неплохой. Правда, лицо немного помятое, надо повеселее, дети все-таки. Жан Мари спускается по лестнице, и забытое чувство радости заставляет ускорить шаг. Как хорошо! Душа смакует радостную весть, как язык сладость. Он заходит в кафе позвонить Элен.

– Вы сегодня похожи на молодожена, – говорит ему хозяин. – Значит, все путем?

– Да. Все отлично. Спасибо.

Телефон стоит на стойке бара. И хотя посетителей не так уж много, разговаривать все равно неловко, некоторые уже явно приготовились слушать, что он сейчас скажет.

– Алло… Это вы, мадам Матильда? Вы не могли бы кое-что передать Элен? Да, от мсье Кере… Нет. Не надо беспокоить. Скажите ей только, что у меня есть новости… хорошие новости. Она поймет. Спасибо.

– Стаканчик кальвадоса? – предлагает хозяин.

– Нет времени. У меня срочная деловая встреча.

Такие слова ласкают слух… Деловая встреча. Кто-то уже знает, что он, Жан Мари, существует на этом свете, кому-то он нужен! Его можно сравнить с узником, услышавшим о помиловании. Жизнь представлялась конченой, но теперь она снова принадлежит ему. Он хозяин своей жизни. И даже хочется попросить: «Господи, сделай так, чтобы этот Бланшо не скоро выздоровел и чтобы я мог поработать вместо него!» Разве это не более честно и логично, нежели разглагольствовать о хлебе насущном… Смысл тот же. Ведь хлеб насущный надо у кого-то взять!

Метро. Кере прикидывает, сколько он будет зарабатывать. Около четырех тысяч?.. А впрочем, какая разница! Согласен на любые деньги, что бы ему ни предложили, да еще и спасибо скажет. Он постарается понравиться. Будет предупредительным и ласковым, как ученая собака, клянчащая кусочек сахара. Долгие месяцы без работы – самый лучший дрессировщик!

Жан Мари входит на школьный двор. И его вдруг охватывает тоскливое беспокойство. Ведь должность еще надо получить!

Глава 14

«Дорогой друг!

Наконец-то! С прошлой недели я работаю учителем в лицее имени Шарля Пеги. Мне хотелось сразу вам написать, но пришлось немедленно приступить к занятиям, так что не удалось выкроить ни единой свободной минутки, чтобы поделиться с вами моей радостью и сказать, какое огромное облегчение я испытал.

Все произошло очень быстро. Тот, кого я замещаю, заболел, вот директор, один из тех, кому я в свое время отправлял письма, вспомнил обо мне и позвал. Вот! Так что теперь я царствую над умами сорока детишек, мальчиков и девочек, впрочем, мне лучше, наверное, сказать, что это они владычествуют надо мной. Пока еще непонятно, кто берет верх. Я рассчитывал найти детей, похожих на тех, что ходили в школу тридцать лет назад. Для меня в их возрасте учитель был нечто вроде наместника Бога на земле. А те ребятки, с которыми мне приходится иметь дело сейчас, прекрасно знают, что их родители зарабатывают намного больше, нежели я. И как в таком случае заставить их уважать себя? Судя по иерархии банковских счетов, я лицо абсолютно невзрачное. Они приезжают на машинах или мотоциклах, а я на метро.

Моему предшественнику пришлось несладко. Вот почему он и предпочел уйти. Терпеть было больше невмоготу. Но со мной им не совладать. Их единственный козырь – наглость. А у меня есть ирония. Они беззащитны против хлесткой формулировки. А когда дерешься за собственную шкуру, злость оттачивает остроумие. А кроме того, меня сильно выручает их тотальное, непреодолимое, бездонное невежество. Их язык напоминает стиль комиксов, составленный более из междометий, нежели из слов. Многих из них уже по нескольку раз выставляли из других лицеев. В свои пятнадцать – шестнадцать лет они похожи на солдат-сверхсрочников; что до девиц, то они напомажены, смелы и уже самки.