Неприкосновенное сердце (СИ)

— Ты очень вкусно пахнешь после тренировки и дешевого мыла, — сказал Адам, проникая в меня одним пальцем.

— Адам, — откинула я голову на его плечо. — Я скажу, что ты идиот, но только не останавливайся.

В следующее мгновение я почти задохнулась, когда Адам развернул меня к себе, покидая мое тело. Легко соприкоснулся своими губами с моими, а после углубил поцелуй. Адам покусывал мою шею, и я немного отпихнула его, снимая с него футболку. Мои руки блуждали по его телу, и Адам схватил меня за ягодицы, направляясь в спальню. Я обняла ногами его за талию и впилась поцелуем до боли в губах.

— Решим все проблемы завтра, детка, — сказал он. — А сейчас я займу тебя другим делом.

— Пожалуйста, — тяжело дышала я, не отводя взгляд.

— Словно я могу отказать тебе.

Мне нравится быть разной. Нравится мечтать, открывать что-то новое, наслаждаться жизнью и такими моментами. Я хочу жить так, чтобы вдохновлять себя каждый день на новые поступки и хочу иметь смелость выражать себя. И это должно быть присуще каждому человеку на земле. Только яркие люди делают мир совершенней.

Я лежала в объятьях любимого мужчины спустя пять часов, проснувшись от звонка мобильного телефона в пять утра. Поцеловав Адама, я перезвонила Эмили, выходя в другую комнату.

— Дорогая, — прошептала я. — Что-то случилось?

— Донна, — слышала я волнение в ее голосе. — Я решила перезвонить тебе сразу, как узнала.

— О чем ты?

— Я узнала об аварии. Томас и Энди, они попали в аварию.

— Боже, — закричала я. — Она жива?

— Донна, я решила, что больше не хочу быть юристом. Но я побуду им еще трое суток.

— Эмили, не надо делать этого ради меня, — селя я на пол, чувствуя слезы, которые текли по щекам. — Не надо.

— Я делаю это не только ради тебя, Донна. Я делаю это ради себя. И должна была сделать уже давно. Я лечу домой и, когда позвоню тебе, хочу, чтобы ты прилетела и подписала все бумаги.

— Она жива? — прошептала я, вытирая лицо. — Оливия жива?

— Жива. Пожалуйста, позаботься об Адаме, а я позабочусь обо всем остальном.

Хемингуэй сказал: «Я не могу примириться с мыслью, что жизнь проходит так быстро, а я не живу по-настоящему».

И сейчас была подведена еще одна черта. Двое человек потеряли свои жизни, и стыдно признаваться, но в какой-то момент я улыбнулась. Улыбнулась, понимая, что, когда они умерли, я обрела шанс. Шанс исправить все то, что терзало меня, сколько я себя помню.

========== Глава 8 ==========

— Ты еще красивее, — сказал Адам, когда мы утром пытались восстановить дыхание.

— Неправда, — усмехнулась я. — По статистике женщина в глазах мужчины после секса выглядит менее привлекательной и, тем более, не идеально, даже если она действительно такова.

Несколько секунд он молчал, а затем провел подушечками пальцев по моей скуле, целуя в губы. Я слышала стук собственного сердца, понимая, что сейчас счастливей, чем вчера. Долгое время я была так одинока, что мне было проще истязать собственную душу, как наказание за то, что я сделала. Когда рядом с тобой много людей, это не значит, что ты не одинок. Я всегда была с кем-то, но в то же время была одинока. И только с появлением Адама я начала полноценно дышать, понимая, что порой один человек может перечеркнуть почти все, что было до него.

— Ты просто не видишь себя моими глазами. Более идеального зрелища я не видел никогда.

— Ты ужасный врун, — встала я с кровати, заворачиваясь в одеяло.

Зазвонил телефон, и я направилась за ним в другую комнату, где его бросила прошлой ночью. Я долго плакала сидя на полу, а потом за мной в очередной раз пришел Адам. Я смотрела в его глаза и сдавалась. Я решила следовала тому, что сказала мне Эмили.

Я хотела семью, хотела Адама и больше всего хотела еще раз увидеть девочку, которая преследовала меня во снах. Но правда в том, что то, чего мы хотим, не всегда лучше для нас. Мои глаза, волосы, ресницы и фигура могли вызывать у мужчин разные чувства, но как только они узнавали меня получше, я знала, что это конец. Я не была женщиной, с которой можно было бы связать жизнь. Во мне было слишком много того, чего мужчины не любят — ума.

— Не бери, — крикнул Адам мне в след.

— Привет, я не разбудил тебя? — сказал голос в трубке.

Майкл был ходячей невозмутимостью. Я не знала его ближе, чем все остальные в нашей семье, но его улыбка была столь красива, как и опасна. Его лицо всегда было бесстрастным, и я никогда не могла понять до конца, о чем он думает в тот или иной момент.

— Что такое, Майкл? — поставила я чайник.

— Ты говорила с ней?

— Черт, — выругалась я. — Вудс, прошло несколько часов, какого хрена ты мне звонишь?

— Донна…

— Нет, я не твой психолог, — вздохнула я. — Ты сделал глупость, отпустив ее. Она не та, кто уходит и нуждается в свободе. Что бы она ни говорила, ей нужно, чтобы ее держали, чтобы за нее боролись. А пока этого не будет, она, как кошка, сама по себе.