Неприличное предложение

Пять часов назад надеялась, что у меня есть целый день на раздумья.

А за четыре часа до этого, стоя в очереди в банке, звонила маме, чтобы не напугать её неожиданным переводом…

Обсудили то, сё, как дела.

И прежде чем я успела вывалить на неё свои новости о «хорошей работе» она меня огорошила:

— Детка, хорошо, что ты позвонила. Я же сама тебя собиралась набрать.

— Что случилось, мам? — напряглась я.

— Да так-то вроде ничего, все живы здоровы. Но что-то в этом месяце с работой совсем плохо. Настя ещё как назло из всего выросла. В весеннее переоделись — у куртки рукава короткие, как подстреленная, пришлось новую покупать. Обувь тоже. У тебя там как с деньгами? Можешь, перехватишь где? Отправить мне в этом месяце совсем нечего.

— Мамуль, не переживай, у меня как раз всё хорошо, — задрала я лицо к потолку, чтобы не расплакаться. — Я и звоню тебе сказать, что работу нашла. У меня получается. Платят хорошо. Тебе хочу денег послать.

— Ой, не надо что ты, девочка моя! Я так рада за тебя, — с облегчением выдохнула мама. — Ты себе там чего-нибудь купи, или откладывай, а я тут выкручусь, — её голос сорвался. И у меня из глаз потекли слёзы.

— Мам, прекрати реветь, — выдохнула я. — И я из-за тебя реву. Сказала пришлю, значит, пришлю. Ты только Виталику своему не говори, хорошо? А я буду каждый месяц тебе присылать. Понемногу.

Не знаю слышала она меня, заливаясь на том конце слезами. Надеюсь, слышала.

— А что за работа? — наконец успокоилась она, шмыгнула носом.

— Так это, как обычно, — соврала я. — Пишу разные программки. Если компания серьёзная — за это всегда хорошо платят.

Всё остальное была чистая правда. И платят хорошо. И программы я писала, с них проку было куда больше, чем от раздачи листовок. Пока у меня не украли сумку с ноутбуком. А тот старенький, который мне дали для занятий на кафедре, учебную программу еле тянул, не то, что ещё нагружать его чем-то сверху.

И я бы взяла кредит, чтобы купить новый, только в середине первого курса сдуру взяла кредит, чтобы съездить к подруге на свадьбу и… не вернула. Потому что по дороге домой сумку у меня и подрезали, вместе с платьем и туфлями, на которые ушла львиная часть денег, ну и с ноутом, который меня кормил. Хорошо документы были в кармане.

Тогда я и стала искать, чем зарабатывают люди, не имеющие навыков программирования и заказчиков-программистов, которым лень самим прописывать и отлаживать банальные коды, создавая функционирующий сайт, и они нанимают таких как я «негров».

Тогда Илья и устроил меня в кафе.

И, когда я говорила о хорошей работе, то совсем не порноиндустрию имела в виду, как Светка.

«Вот что я сейчас сделаю: сниму грех с души — закрою чёртов кредит. И куплю себе новый мощный ноут», — решила я, отправив маме тридцать тысяч.

Сказано — сделано.

— Это что? — удивилась Светка, когда я бережно положила коробку на кровать.

— Моя новая работа, — я ласково погладила картон и стала разбирать пакет с продуктами. Этой игрушкой я займусь после, пока у меня были дела понасущнее.

Пока мне сильно требовалось себя занять, причём физически.

Перекусив, чем послал бог ближайшего супермаркета, я засучила рукава, подогнула спортивные штаны, и занялась уборкой.

— Ну и время ты выбрала — окна мыть, — поёжилась Светка, кутаясь с головой в одеяло на кровати.

— Уже всё, — захлопнула я створку.

Притащила с прачечной шторы. Всунула сырые в палку гардины.

Выкинула весь мусор, что нашла на полках и в кухонном шкафу. Составила книги, что вечно валялись где попало: на полу, подоконнике, тумбочках. Повесила в шкаф одежду, что тоже имела тенденцию накапливаться на спинках кроватей и стульях. И притащила ведро мыльной воды, приступив к финальной стадии процесса — мытью полов.

— Я тут погуглила, пока тебя не было, — робко сказала Светка, когда я переворачивала стулья, освобождая рабочую зону.

— Я думала она спит, — вытерла я рукой в перчатке пот: мне в отличие от неё было жарко, — а она чёрт знает, чем тут занималась.

— В общем, дочку Арецкой зовут Божена Камински.

— Еба-а-ать, — вырвалось у меня. — Простите за мой французский.

— Угу, — кивнула Светка. — Её отец, второй муж Арецкой, поляк, тоже учёный, доктор наук, специалист по истории скандинавских стран и Финляндии, — зачитала она с листа и отложила телефон. — У ихней Боженки на днях день рождения. Восемнадцать. И типа будут гулять. Арендовали чего-то там шибко пафосное, какой-то особняк и даже пригласили кого-то там жутко модного на её вечеринку в честь совершеннолетия, — пересказала Светка своими словами.

— И зачем мне эта ценная информация? — пыхтя, размахивала я шваброй.

— Не знаю. Но это всё, что я смогла найти, — виновато пожала она плечами.

— Молодец, возьми с полки пирожок, — шумно прополоскав, выжала я тряпку и в качестве финального аккорда постелила перед дверью. — Всё! Начинаем новую богатую жизнь с чистого листа.

Подняла глаза на часы, как бы зафиксировать этот момент: время старта…

И присвистнула:

— Сколько-сколько?!

— Шестнадцать пятнадцать, — ответила мне Светка.

— Я думала не меньше восьми.

— Так погода такая, — пожала она плечами. — Не поймёшь.