Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Прошло полтора года с тех пор, как Пэки в последний раз видел искрящегося весельем молодого французского аристократа, виконта де Блиссака. К радости встречи примешивалось сожаление – лучше б им встретиться через несколько минут после Беатрисиного отъезда, а не за несколько минут до него. Дружба Пэки с наследником де Блиссаков началась в прекрасные нью-йоркские деньки, и что-то подсказывало ему – сейчас приятель пустится в воспоминания именно о них. А опыт научил Пэки, что при Беатрисе эту тему лучше всего хранить за семью печатями.

Но Беатриса перестала потирать лодыжку, и оставалось представить ей этот призрак умершего прошлого.

– Леди Беатриса Брэкен. Виконт де Блиссак.

Беатриса кивнула. В ее красивых глазах застыло каменное выражение. Пэки с легкостью расшифровал его – она не одобряет старину Вика.

Друзей Пэки леди Беатриса вообще нечасто одобряла, иногда ей казалось, что каждый из них еще отвратительнее предыдущего. Сама она в своих знакомствах была исключительно разборчива, общаясь только со знатью и иногда делая исключение для интеллектуалов. Пэки же, напротив, насколько она поняла, был рад всем и каждому. Никогда нельзя было быть уверенной, думала она, выходя с ним куда-нибудь, что он не примется фамильярничать с боксером-профессионалом или еще с кем похуже. Открытие, что он в самых сердечных отношениях с виконтом де Блиссаком, слухи о котором порой достигали ее ушей, ничуть не уменьшило ее сходства с модно одетым айсбергом.

– Мы часто виделись в Нью-Йорке, два года назад, – виновато, как и требуется от хорошо вымуштрованного жениха, сообщил Пэки.

– Да-а, задавали мы тогда жару, – ввернул виконт ненужную сноску. – Покутили на славу. Поставили замшелый городишко на уши.

Глаза его, чуть выпучившиеся от несравненной красоты на столь близком расстоянии, перестали смотреть на Беатрису. Интересно ему было с Пэки, старинным его другом.

– Домой, значит, добрался нормально?

И, весело хохотнув, обернулся к Беатрисе, расплываясь в улыбках как человек, делящийся чудесными новостями.

– Когда я в последний раз его видел, он скакнул в окошко бара, а два полисмена сиганули за ним следом. Эх и здорово мы развлекались! На всю катушку! А помнишь, Пэки, тот вечерок, когда…

– Вик, ты куда-то уезжаешь? – торопливо перебил Пэки.

– Да, конечно. А помнишь…

– Куда же?

– В Сен-Рок. Поездом в 16.15 на Саутгемптон.

– Вот как? – Пэки испустил вздох облегчения. – Сомнительно. Может, ты случайно не заметил, но сейчас уже 16.14.

– У-ух! – вскрикнул виконт и исчез будто скользнувший в тину уж.

Паузу, во время которой теплый летний денек заметно похолодал, нарушила Беатриса.

– У тебя много жутких знакомых.

– Да нет! Вик – нормальный парень.

– Судя по слухам, не могу с тобой согласиться.

Носильщик открыл ворота. Они вошли в пустое купе первого класса, и Пэки занял позицию в дверях, отбивать атаки назойливых пассажиров.

Он погрузился в задумчивое молчание, только что догадавшись, что встреча с виконтом де Блиссаком всколыхнула в нем явственный приступ того, что древние феки называли pathos, – внезапную и прискорбную ностальгию по прошлому, достойному всяческого порицания.

Пэки изо всех сил сражался с этим чувством. Возмутительно, твердил он себе, что жених такой изумительнейшей девушки еще ропщет на судьбу. Да, правда, они с Виком недурно развлекались в прежние денечки, но насколько же счастливее он сейчас, когда его перевоспитывает первая красавица Англии.

Помогая себе подавить неуемную тоску, всколыхнувшуюся от встречи со старым приятелем, Пэки, потянувшись к Беатрисиной руке, ласково пожал ее.

– Это будет крайне полезно для тебя, – заключила Беатриса, и Пэки спохватился – из-за своих мечтаний он прослушал ее последнюю фразу!

– Извини, я тут отвлекся… О чем ты говорила?

– Я говорила про то, как мне хотелось бы, чтобы ты подружился с кем-нибудь достойным. Например с мистером Эгглстоном. Тебе нужны именно такие друзья.

– Ладно, звякну ему как-нибудь…

Он отвернулся, сурово воззрившись на мистера Уизерспуна, норовившего пронырнуть в купе, и настолько грозен был его взгляд, что тот прошел дальше вместе с миссис Уизерспун и четырьмя детишками на буксире – Перси, Берти, Дейзи и Алисой.

– …в четверть пятого, – договорила Беатриса.

И снова Пэки обнаружил, что он что-то упустил.

– Прости, не понял!

– Мистер Эгглстон хочет встретиться с тобой сегодня, без четверти пять, в вестибюле отеля «Нортумберленд». Он приглашает тебя на чай.

– Что?!

– И пожалуйста, постарайся подружиться с ним. Он чрезвычайно интересный человек. Принесет тебе массу пользы.

На жизнерадостное лицо Пэки набежало облачко.

– Мне что, в самом деле тащиться туда и гонять чаи с этими бакенбардами?

– Не смей называть его бакенбардами! Да, придется. Чем чаще ты будешь с ним встречаться, тем лучше. Такой друг удержит тебя от всяких проделок!

– О чем ты? – удивился Пэки. – Каких таких проделок?

– Ты сам прекрасно знаешь. Не успею я повернуться спиной, как ты, оказавшись на свободе, непременно отколешь какой-нибудь номер… попадешь в переплет.

– И в мыслях не имел…