Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Луна, в освещении парка сотрудничавшая с китайскими фонариками, над дюнами у гавани трудилась в одиночку, и работу выполняла вяло, спустя рукава. Пэки, который забрел сюда выкурить трубочку перед возвращением на яхту, очутился в мире теней и, раза два споткнувшись на невнятной тропинке, решил бросить блуждания и присесть передохнуть.

В потреблении алкоголя он и за обедом, и после поотстал от приятелей, желая сохранить голову ясной, чтобы обаять Геджа. Теперь в награду за воздержание он смог проникнуться красотами ночи и даже наслаждаться ими.

Ночь стояла теплая, шелковистая, умиротворяюще-тихая. Изредка из парка развлечений доносился галдеж галльского веселья, но слабый, не решающийся соперничать с музыкальными всплесками волн. Легкие бризы шептались у покалеченного уха, летали туда-сюда застенчивые мошки – словом, пейзаж и вся атмосфера идеально подходили для долгих обстоятельных мечтаний о ней.

Но, как ни странно, о Беатрисе Пэки не мечтал. Перед мысленным его взором вставал образ Джейн Опэл. И его грызло раскаяние.

Что от себя скрывать: он, конечно же, подкачал. В час нужды, когда, прояви он чуточку такта, сумел бы служить ей, он взял да и бросил с маху деву в беде. Уязвленный глумлением Геджа, он разошелся с ним как небезызвестные корабли в море. И в результате, какое бы собрание гостей ни набилось в шато «Блиссак», Пэки Франклина в их рядах не будет. Надо бы перетерпеть и продолжать обрабатывать Геджа, запоздало каялся Пэки. Проявить должную кротость. Не допускать, чтобы пренебрежительные фразочки об уровне йельского футбола сбили его с курса.

Придя к такому выводу, Пэки поднялся, намереваясь двигаться к пирсу, где была зачалена шлюпка с «Летящего облака», когда внезапно в ночи послышался шум. Кто-то на всей скорости бежал в его сторону.

В следующую минуту робкая луна смутно осветила хорошо запомнившуюся ему фигуру. То был Суп Слаттери.

Галопировал он в хорошем темпе, но когда достиг небольшого пригорка, на котором стоял Пэки, стало очевидно, что бег не его стихия. Суп тяжело пыхтел. Проскакивая мимо Пэки, он заметил его, узнал, нервно махнул рукой в том направлении, откуда мчался, бросил короткий, сосредоточенный, умоляющий взгляд и, собрав остатки сил, скакнул влево, где спрятался, отдуваясь, за холмик. Несколько минут стояла тишина, нарушаемая только приглушенным загнанным дыханием.

А потом снова раздался топот бегущих ног, и почти тут же в спокойную ночь нагрянула группа местных жандармов. Они, судя по всему, тоже подзапыхались и с явным облегчением восприняли Пэки как предлог передохнуть, перейдя к расспросам.

Во французском Пэки не был мастак, да если б даже и был, то все равно вряд ли сумел бы разобраться в их трескотне – фразы для его уха звучали потоком, бурно хлещущим через запруду. Однако, пустив в ход сообразительность, он догадался, что они желают узнать, и оживленно потыкал на тропу позади себя.

Погоня откатилась в ту сторону. Когда последние ее отголоски замерли, из-за холмика вынырнула робкой черепахой голова несчастного Слаттери.

– Вот это да! – оценил он происшествие, и то, что он обрел достаточно дыхания для слов, подсказало Пэки, что беглец снова готов к бегу.

Не тратя времени на расспросы и объяснения, Пэки уцепил его за руку и торопливо потянул по склону. Десятиминутная пробежка по местности привела их к шлюпке, на которой они и отплыли.

Расстояние до «Летящего облака» было невелико, и за все плавание Суп успел произнести всего две фразы – «Ух» и «Подайте мне Чикаго!». Ступив на палубу яхты, он стал красноречивее.

– Брат, – проговорил он, опускаясь на кучу веревок и стягивая башмаки, – проживи я хоть сто лет, и то не забуду эту ночь и твою помощь!

Пэки скромно отмахнулся от благодарностей.

– А что случилось? Ты убил кого-то?

– Нет, никого я не убивал. Только…

– Погоди, принесу тебе выпить, – перебил Пэки, вспомнив об обязанностях хозяина.

– У-у! – Суп облизнул губы длинным языком. Вернувшись со всем необходимым для выпивки на ночь, Пэки нашел гостя вполне оправившимся – тот уже надел ботинки, и дыхание у него стало полегче.

– Ох, прям роман бы написать! – заметил беглец.

Он, очевидно, шел на поправку, и Пэки почувствовал, что теперь можно поинтересоваться деталями происшествия, не раня человеку душу.

– Расскажи мне все. Какие события привели к беде? Почему за тобой гонятся жандармы?

– Кто?

– Ну, копы. Что ты наделал, чем их разозлил?

– Я пел. С этого все и закрутилось.

– Во Франции арестовывают за пение?

– Э… э… вообще-то я еще и стол ломал.

– Ага, понятно. Возможно, в этом и причина. А с чего вдруг ты принялся стол ломать?

– А что такого? – рассудительно осведомился Слаттери.

– Хм, тоже верно, – согласился Пэки.

Слаттери опять освежился выпивкой.