Непримиримые 2

— Я этого не делать, — бесстрастен Лианг. — Кто желать знать — тот узнать…

— Ну ебется-то она круто? — допытывается Лава, а мне жутко хочется ему харю располосовать. — Не зря же ты примахал за столько км?..

— Обсуждать данный вопрос не намерен. Мне плевать, кто с кем трахаться. Я участник турнира. Мне важней, кто выходить на гонку и как ее отработать.

— Согласен, ага, угу, — рваное, летит по комнате. Мужчины большим количество поддерживают Джи Линя и встают на мою сторону. Я благодарна, но больно все равно. За поступок Игната, за понимание позиции Лианга. А еще страшно… даже не за то, что обсуждают мою личную жизнь и даже видели интимные кадры, а то, что теперь ЗНАЕТ Лианг.

— Ну, может вам и плевать, но умение Птички избавляться от участников восхищает. Она Шувалова на раз слила. Тебе как, понравилось? — опять на меня, вгоняя в шок очередным непонятным вопросом. — Я слышал, что Шумахер не был мягок. Насиловать он любит, мы все в курсах. Уже несколько до тебя было, да Грач?

— Ебальник закрой, петух, — рычит парень, но зло на меня смотрит. Испепеляет. Если бы было можно убивать взглядом — я была бы мертва.

— Ахаха, — продолжает ржать Вадим. — Этому дала, этому дала, а вам не дала? — хмыкает Лава, совсем забыв про страх. Сидит на подлокотнике дивана Гордеевых и, дурой быть не нужно, он в их команде.

В голове тотчас разные эпизоды наших встреч, как пазлы собираются, открывая истинную картину. Неожиданная встреча на скейт-площадке. Свидание. Клуб, Гордеевы, парк, площадка, универ…

Он шпионил.

— Тварь ты, Лава, — роняю убито.

— А ты, сук***, молчи! — вскакивает с дивана Грач, грозя мне пальцем. — Шуму мозг выеб***, а сама, шалава, плела интриги за спиной!!!

— Бл***ща продажная, — подпевает Рысь, вставая следом за другом. — Су***, мы теперь тебя уроем. Лучше нахер с турнира свали, и из Питера. Мы достанем тебя… и закопаем!

Показательно покидают комнату.

Тяжко, но глаза от телефона отрываю, где гифка мелькает непрестанно, показывая раз за разом крошечный отрывок нашего с Игнатом секса.

Обвожу комнату взглядом — всех и никого конкретно. Не то, чтобы меня высмеивали или поддержали, но чувствую от их взглядов грязь. Липкую, густую и вонючую…

На Лианга виновато — он безлико. Сидит с видом плюющего на ситуацию человека. Это обман, показуха. Внутри него кипит и когда вулкан жахнет — всем не поздоровится. И мне тем более.

Опять на всех… Смотрю и не понимаю, смогу ли когда-нибудь отмыться от грязных взглядов.

— Никогда не принимала шовинизма, — оживаю с хладнокровием, на которое способна. — Вы трахаете всех, кого и когда пожелаете, а я должна благочестивостью кристальной отличаться? Не помню в правилах турнира пунктика о «женском воздержании» или строку о непорочности. Мужской шовинизм во всей красе. — Поднимаюсь нарочито спокойно: — Если это была главная причина сбора участников и поговорить больше не о чем — сочувствую вашей ограниченности, — ступаю прочь с намерением уйти. Точнее — сбежать.

— На самом деле, мы без тебя многое обсудили, — не без ехидства Гризли. — А ты в следующий раз, когда будешь зад подставлять, поинтересуйся главной причиной стояка на тебя. От любви великой? Чисто по-соседски? Или в тебе есть что-то особенное? Или точнее у тебя…

— Игнат любитель поспорить, — добавляет Лава со смаком.

— Я уже поняла, что меня просто так желать нельзя.

— Точно! — хмыкает Вадим. — Так что, лучше ему сразу «Ашку» отдай и с турнира сваливай. Не усложняй и без того путанный турнир бабскими закидонами и обидами.

— Ты невменяем, Лава, — с брезгливостью. — Если думал, что вылив помои, пошатнешь мою психику и я забьюсь в припадке, — ой, обсудили мою сексуальную жизнь, — спешу заверить, — мне глубоко плевать на вас… и вашу мелочную базарность. Единственное, что для себя подчеркнула в очередной раз — мужского в вас ни на йоту.

— Стойкий боец, — гыкает Лава с наигранным восхищением, — у сего разговора была другая цель, и она в какой-то мере себя оправдала. У тебя больше нет защиты.

— Она и до сего момента не шибко работала. Приятного вечера, — иду к заветной двери. Но она распахивается чуть ли не перед носом, вынуждая замереть.

Игнат. Запыхавшийся, с озорной улыбкой. Жадно по мне глазами прогуливается, по обстановке, участникам:

— Всем привет, простите за опоздание… — пауза. Лицо серьезнеет. Селиверстов напрягается: — Я опоздал? Веселье без меня случилось?

— Что ты, — сахарно улыбаюсь. — Ты всегда в эпицентре, ну разве что… видео без тебя, но с твоим участием глянули… ну и моим.

— Приятного обсуждения, «дрОчуны». Руки не сотрите, пока видео пересматриваете. — Тараню соседа, потому что козел на пороге так и стоит.

— Ир, — порывается меня тормознуть, но моя рука опережает разумность. Затрещина получается звонкой и ядовито жгучей. Причем жжет глаза. Мои…

Словно в тумане покидаю второй этаж, минуя толпу на первом. Забираю куртку в гардеробной. Почти вываливаюсь на улицу, запнувшись о порог клуба. Ступени… что б их…