Непримиримые 2

— Сейчас мне нужен первый, — без деликатности опрокидывает меня на спину, рукой от колена вверх скользит, беспрепятственно проникая под подол рубашки. По внутренней стороны бедра, накрывает промежность. Меня слегка прогибает дугой. Властность действий, шершавость ладони, умелость и знание эрогенных зон женского тела… Мне это нравится. Мне не горит, но медленно зарождает.

Лианг нетороплив. Изучает пристально мою реакцию, нависает, побуждая пусть между ног, но не спешит поиметь… Он как хищник, поймавший новую дичь. Заинтересован, жаден на исследование и познание болевых и чувствительных точек.

— Я совершенно не умею соблазнять и не знаю, как себя вести в столь интимной обстановке, — признаюсь кисло.

— Хочешь сказать, нет опыта? — не без иронии.

— Угу, — едва заметный кивок. — Или ты думаешь, что я только и делала — ноги раздвигала?

— Надеться, что нет, — не без обиды. — Я всегда мечтать, что быть твой первый… Учить тебя… Им должен был быть я! — Рывком за полочки рубашки и в стороны — шфах. Даже вздрагиваю от неожиданности. Мелкие пуговички коротко озвучивают свое падение на пол, а жадный взгляд голодного зверя бродит по моему беззащитному телу. Дотошно обшаривает каждый сантиметр…

— Так учи, — осмелев, касаюсь его волос, пальцами зарываюсь в смоляных пряди. Чуть сжимаю и тянусь за поцелуем. Лианг его дарит. Выжидательный, осторожный и в то же время хозяйский. Пригвождает меня к постели, отстраняется, но только для того, чтобы начать изучать мое тело ладонями. Будто слепой, которому дали новую, интригующую игрушку, а он жуть как хочет ее всю обследовать.

Теперь уже во мне потрескивают множественные очаги возгорания, я отзываюсь ласкам, пусть и не так безотчетно как с Игнатом, но прикосновения Джи Линя мне приятны. Они дают понять, что я живая, что могу хотеть… Что я женщина, которую желают… и готовы любить.

Оглаживает, сдавливает, сжимает, играет. Руки становятся более грубыми, наглыми, напористыми — меня потряхивает мелкой дрожью, кожа в мурашках, соски пылающей гуди торчат и она вздымается неровно и высоко. Внутри прокатывают волны удовольствия и возбуждения.

Лианг склоняет, утыкается носом в волосы и жадно втягивает запах:

— Я не хотеть быть с тобой нежный. Ты сделать мне больно. Так больно, что я желать тебя ненавидеть… Но я не мочь… — признается в сокровенном и оно явно дается с трудом. Джи Линь надсадно дышит, обжигая дыханием кожу на виске, скуле, щеке, губах: — Хоть ты и не пахнешь больше невинность, ты все равно моя… Гуань-Инь, — рот в рот, легкий поцелуй, чуть углубляет, умело языком заводит танец с моим, насилу отваривается: — Я любить тебя не смотря ни на что! — жарит новым более решительным и господским поцелуем, сразу же обезоруживая и подавляя напором и властью. Комкаю его волосы одной рукой, а другой вцепляюсь в плечо, не позволяя отстраниться… Он имеет право на достойный ответ. И я сделаю все, для того, чтобы он почувствовал мою отдачу.

И вместо обещанного грубого траха, он меня успокаивает и берет нежно, так, что расслабляюсь. И пусть перед глазами Игнат, в душе Игнат… тело отныне принадлежит Джи Линю. А сердце… его никто слышать не желает.

* * *

Просыпаюсь от нежного, но настойчивого:

— Ира, Ира… — и щекотливых поцелуев. Прохлады от языка, оставляющего дорожку на голом бедре. Отмахиваюсь, как от жужжащего насекомого, но «Ира» продолжает звучать, как и интимные домогательства. Нехотя разлепляю глаза. В теле приятная нега. В голове вихрем проносятся воспоминания моей ночной бесстыжести и вольностей Лианга. Мурча зажмуриваюсь и потягиваюсь кошкой.

Не испытываю смущения или отвращения — так… легкая грусть, что изменять собственным принципам и убеждениям гораздо проще, чем казалось на первый неопытный взгляд.

И пусть близость с Джи Линем была не столь оргазмически-эпической как с Игнатом, но было очень хорошо и приятно.

— Ира, — стягивает с меня простынь Лианг. Валяться голой перед парнем как-то странно, даже не смотря на проведенную с ним ночь, поэтому подтягиваю первую попавшуюся подушку, — благо большая, — складываюсь компактней и прикрываюсь, как получается.

— Ира, — давится смешком Лианг, и рывком избавляет меня от этого прикрытия. Лениво открываю один глаз, с укором глядя на улыбающегося парня:

— Мстишь?

— И даже не думал, — хмыкает попацаничьи задорно, но глаза становятся все более масленными, улыбка плотоядней: — Но все сильней подумывать вновь заняться с тобой любовью. Ты уже готов? — хватает за щиколотки и рывком к себе подтягивает.

— Нет, — брыкаюсь, переворачиваясь на живот. Успеваю зацепить очередную подушку и смачно в нее лицом утыкаюсь: — Не-е-ет, — наигранно хнычу.

Мои ягодицы оглаживают, не робко и не дегустирующе — хозяйски, жирными мазками и голодными сжиманиями:

— Тогда вставать, — звонкий шлепок обжигает одну часть, но так приятно, что провокационно чуть ей виляю, не то «отстань», не то «еще». — Гуань-Инь, — голос Лианг чуть хрипнет и дыхание сбивается с обычного тембра, — завтракать пора… И уходить!

На секунду замираю, переворачиваюсь:

— Прогоняешь? — перестаю играть.