Непримкнувший. Воспоминания

Одна тенденция – прогрессивная. ЦК предупреждал композиторов против опасности проникновения к нам эстетических принципов, форм и творческих приемов современной буржуазной музыки Европы и Америки. Музыки уродливой, фальшивой, основанной на атональностях, диссонансах, дисгармонии, на сумбурных, невропатических сочетаниях звуков, превращавших музыку в какофонию для удовлетворения извращенных вкусов эстетствующих индивидуалистов. «Надо, – говорил А. Жданов, – подчеркнуть опасность ликвидации музыки, грозящую ей со стороны формалистического направления, как Геростратову попытку разрушить храм искусства, созданный великими мастерами музыкальной культуры».

Эти положения в документах ЦК, несомненно, предохранили многих наших композиторов от заражения бациллами модернистской патологии.

Другая тенденция, просочившаяся в постановление ЦК и в речь А. Жданова, – антидемократическая. Здесь большой группе ведущих советских композиторов предъявлены были тяжелые политические обвинения. Им инкриминирован был отрыв от народа. Они квалифицированы были как носители буржуазной идеологии, поборники субъективизма, конструктивизма, крайнего индивидуализма, отсталого и затхлого консерватизма. И они были осуждены как представители антинародного направления, ведущего к ликвидации музыки.

Тем самым всякая творческая полемика на демократических началах здесь исключалась, и композиторам в императивном порядке предписывались такие эстетические и творческие нормы, которые всегда должны быть предметом свободной демократической дискуссии. Императивность подкреплялась соответствующими организационными мерами.

Такой же политический характер и аналогичные политические обвинения содержали принятые до этого постановления ЦК по литературе, драматургии и кино.

В те же годы и месяцы Агитпроп работал и над подготовкой присуждений Сталинских премий за работы в области науки, изобретений, литературы и искусства. Здесь Андрей Александрович проявлял большую заботу и тщательность.

Официально порядок подготовки здесь был таков: кандидаты на Сталинскую премию выдвигались государственными и общественными организациями, а также отдельными учеными, литераторами, работниками искусств. Затем выдвинутые кандидатуры обсуждались общественностью. С учетом материалов обсуждения Комитет по Сталинским премиям тайным голосованием принимал решение по каждой кандидатуре. И вот тогда все материалы поступали в Агитпроп ЦК.

Агитпроп давал свое заключение по каждой работе и каждому кандидату, составлял проект постановления Политбюро (Президиума) ЦК и направлял все материалы Сталину.

Но до этого у Андрея Александровича Жданова тщательно обсуждалось и взвешивалось каждое предложение. Мы обсуждали вышедшие за год художественные произведения. Просматривали некоторые кинокартины. Председатель Радиокомитета Пузин организовывал в кабинете Жданова прослушивание грамзаписей симфоний, концертов, песен, выставленных на премию.

Андрей Александрович очень детально и всесторонне оценивал каждое произведение, взвешивал все плюсы и минусы. Мне было приятно сознание того, как глубоко, своеобразно разбирался он в сложных и тонких вопросах науки, литературы, искусства.

Обсуждение представленных работ в Политбюро (Президиуме) проходило обычно в рабочем кабинете у Сталина. Кроме членов Политбюро присутствовали президент Академии наук А.Н. Несмеянов, генеральный секретарь Союза писателей А. Фадеев или его заместитель Константин Симонов, руководители ведомств искусств и кинематографии С.В. Кафтанов и И.Г. Большаков, а когда рассматривался вопрос о Сталинских премиях в области изобретений, приглашались заинтересованные министры.

Заседания по всем этим вопросам проходили очень живо и интересно. И время для обсуждения вопросов о Сталинских премиях отводилось необычно для работы Политбюро щедро.

Так, например, у меня сохранились заметки о заседаниях Политбюро в 1949 году по Сталинским премиям за произведения 1948 года. Заседание у Сталина для обсуждения предложений в области литературы состоялось 19 марта. Оно началось в 22:00 и закончилось в 23:50 минут. Через 3 дня – 22 марта – рассматривались предложения по научным трудам. Заседание началось в 23:00 и закончилось в 00:35. Более четырех часов – с 22:00 до 2:05 утра – длилось заседание 31 марта, на котором рассматривался вопрос о премиях за научно-технические изобретения.

Сталин приходил на заседания, посвященные присуждению премий, пожалуй, наиболее подготовленным из всех.

Он всегда пытливо следил за выходящей социально-экономической и художественной литературой и находил время просматривать все, имеющее сколько-нибудь существенное значение. Причем многочисленные факты убеждали, что все прочитанное ложилось у него в кладовые мозга очень крепко и со своими своеобразными оценками и характеристиками.