Неприрученный вампир

Не должно было иметь значения, какой вывод сделает мужчина, поймав на ней след Гуннара. Но что-то тянуло в центре груди Шелль, что умоляло не согласиться.

— Отвали от меня, или я кастрирую тебя, дворняжка.

Шелль могла острить, сколько угодно. Пустые угрозы ничего для нее не значили. Сила вибрировала от оборотня, но не с той же интенсивностью, с какой она исходила от Гуннара, что только помогло укрепить предположение Шелль о том, что Гуннар был альфой. Он никогда прямо не провозглашал этого, но вот что было с теми, у кого была власть: им никогда не приходилось хвастаться этим. Любой, кто пересекал их путь, просто знал.

Оборотень обхватил правой рукой Шелль за горло и сжал его. Она хотела закатить глаза, но сопротивлялась. Ее легкие не нуждались в кислороде. Единственное, чего он мог добиться, пытаясь перекрыть ей подачу воздуха, это разозлить девушку.

Возможно, мужчине не удастся ее задушить, но ему удалось заставить ее замолчать. Она достаточно безопасно играла. Шелль так устала сегодня вечером, и все, что она хотела сделать, это пойти домой и зализать ее проклятые раны: а именно — гордость. Мужчина оседлал ее талию, оставив ноги Шелль свободными. Он ничего не знал об обездвиживании? Она подняла ноги, как хлыст, мгновенно перенеся вес оборотня. Она обхватила его за горло лодыжками и так же быстро опустила ноги, сбрасывая его со своего тела. Мужчина откатился на несколько футов, прежде чем большой куст остановил его. Он издал низкий стон, от которого Шелль улыбнулась, но она не успела насладиться самодовольным удовлетворением. Она ненавидела, что доверяла связи настолько, чтобы принять предупреждение Гуннара близко к сердцу. Ей нужно убраться отсюда.

— Двинешься, и я пущу серебряную пулю тебе в сердце.

Звук металла, скрежещущего о металл, раздался в ушах Шелль, когда мужчина выпрямился и вскинул Ругер 40 калибра. Оборотни носили серебряные патроны? Черт возьми, это было холодно.

Хотя серебро не совсем шло с вампирами, оно было еще смертоноснее для оборотня. Серебряное отравление медленно шло у вампира в зависимости от концентрации. Оно значительно ослабляло их и в некоторых ситуациях могло бы убить. Но даже небольшое количество серебра могло легко уложить двести пятьдесят фунтов оборотня. Стая Гуннара использовала такие патроны, что заставляло Шелль задуматься, от чего им нужно было защищаться. Возможно, конкурирующая стая? Потому что они чертовски уверены, что не были вооружены серебряными пулями на случай, если столкнутся с вампиром.

— Только если эта пуля движется быстрее меня, — ответила Шелль. Слишком самоуверенно? Возможно. — И я готова поспорить, что это не так.

Темные глаза оборотня сузились, когда он увидел пистолет. Одно из преимуществ сверхъестественных чувств — темнота не мешала зрению. Вот дерьмо. Похоже, что Шелль должна была положить свои деньги туда, где был ее рот. Она перенесла вес на правую ногу, готовая увести себя с пути пули, когда та попытается выбить какое-то реальное дерьмо из Супермена. Щелчок пистолета раздался в тот самый момент, когда стена мышц ударила в нее, и она упала на землю. Боже правый, два полнотелых захвата за одну ночь? Оборотни действительно были полноконтактными существами.

Блин.

Шелль открыла глаза и обнаружила взгляд ледяных голубых глаз Гуннара на ее лице. Ярость кипела под его поверхностью, и у Шелль было ощущение, что это не тот парень с пистолетом вызвал его гнев. Челюсть его дрожала от волнения, и золотой огонь вспыхивал позади его зрачков, позволяя волку засиять на короткое время. Тело Шелль содрогнулось, и кровь загорелась в ее венах. Если она считала его красивым, когда он раздражался, он был великолепен в своем гневе.

Без слов или преамбулы, Гуннар перевернул Шелль на живот. Поток расплавленного тепла пронзил ее кровь, и ей пришлось напомнить себе, что это враждебная ситуация. Благодаря связи, ее тело превратилось в предателя, беспокоящегося о том, что Гуннар сделает дальше. Он дернул ее руки за спину и связал запястья веревкой. Не совсем то, на что она надеялась, но при других обстоятельствах немного легкого рабства могло бы быть веселыми.

Если он думал, что тонкая веревка будет держать ее податливой, пусть Гуннар подумает еще раз. Шелль потянула свои запястья, чтобы разорвать узы, и столкнулся с сопротивлением. Ее брови нахмурились, когда глубокий, грохочущий смех Гуннара наполнил ее уши. Ублюдок. То, чем он связал ее, было не так легко сломать. Умный. И чертовски раздражающий.

Он уселся на ее задницу, чтобы склониться к уху, и Шелль внезапно почувствовала все его тело. За ширинкой твердость члена, что задевала ее спину. Если он не возьмет себя под контроль, то ему не придется волноваться о том, что Шелль раскроет секрет стае. Его собственной физической реакции было достаточно, чтобы рассказать об их судьбе.

— Держи рот на замке, а взгляд опущенным, — предупредил Гуннар рыком. — И, возможно, доживешь до следующего заката.