Непристойное предложение

А если учесть то, что Аверину вновь потребовалось обследование, которое он наверняка проходил не просто так, потеря времени и вовсе казалась кощунственной. Теперь дело оставалось за малым – дождаться уже мужа, чтобы обговорить всё. Потребовать, если понадобится, ответить на все вопросы, которые были на поверхности. Например, о том, что у него со здоровьем на данный момент? Он всё ещё в ремиссии или есть угроза рецидива? Что вообще говорят врачи и какие прогнозы дают?

В общем, всё то, что она имела полное право знать, чтобы понимать, как им действовать дальше.

Уля потёрла переносицу и взглянула на часы. Почти три часа ночи. Она могла лечь в постель и попытаться уснуть, зная, что вряд ли удастся это сделать, или же выпить кофе и продолжить изучать разные источники. Когда во входной двери повернулся ключ, Уля вскочила с места – настолько неожиданным было услышать этот звук. Сердце её заколотилось с огромной скоростью, почти что выпрыгивая из груди. А вся злость испарилась, замещаясь той радостью, какую Ульяна всегда испытывала, когда знала, что вот-вот увидит Олега.

С трудом заставив себя вновь устроиться за столом, она уткнулась невидящим взглядом в экран ноутбука и не сразу перевела взгляд на Аверина, когда он вошёл в кухню и проговорил едва слышно:

– Привет.

– Привет, – буркнула Ульяна в ответ, усиленно скрывая то, что безумно счастлива вновь видеть мужа рядом.

– Дуешься? И правильно делаешь.

Он подошёл к ней, устроился на корточках возле её ног и, развернув Улю к себе, обхватил её колени. Дождался, пока она посмотрит на него, после чего тяжело вздохнул.

– Не дуюсь. Мне не десять лет, чтобы дуться, – старательно игнорируя желание просто протянуть руку и прикоснуться к Аверину, ответила Ульяна. Ей удалось сделать так, чтобы голос прозвучал с прохладцей, за которую, правда, она тут же мысленно себя обругала.

– Ну, я не то слово выбрал.

Олег смотрел на неё снизу-вверх, и во взгляде его была самая настоящая смесь эмоций – от раскаяния, до чего-то просительного. Уля и без того была вынуждена заставлять себя сдерживаться, сейчас же ей пришлось призвать на помощь все свои усилия, чтобы удержаться и не сказать мужу, как она скучала по нему.

– А какое – то?

– Ты обижена.

– Я не обижена. – Ульяна тяжело вздохнула и всё же отвела от лица Аверина взгляд. – Я очень переживала.

– Я знаю.

Он уткнулся лицом в её колени, сжал бёдра сильнее, так что Уля всхлипнула, понимая, что всё. Она больше не сможет притворяться, даже если и считает, что так будет лучше для них обоих. Чтобы он понял, как тяжело ей было всё это время и больше подобного не повторялось.

– Прости. Мне просто трудно свыкнуться с мыслью, что я не один. Вернее, не совсем так. Что ты действительно настолько близко всё это принимаешь, просто потому, что…

– Просто потому, что я тебя люблю, – шепнула Ульяна, когда пауза затянулась.

Олег замер – всего на несколько мгновений – после чего порывисто вскочил на ноги, буквально сдёрнул Улю со стула, но лишь для того, чтобы сдвинуть ноутбук куда подальше и усадить жену на стол.

– Повтори. Скажи это снова, – потребовал он, вставая между ног Ульяны. И она запылала – загорелась с такой силой, что казалось – ещё немного и её испепелит на месте от жара, что разливался по всему телу.

– Я люблю тебя.

Аверин впился в её губы поцелуем – грубым, требовательным, жадным. Он воровал у неё возможность дышать, чтобы поделиться тем единственным, в чём нуждалась сейчас Ульяна – им самим. Целиком и без остатка принадлежащим только ей.

– И я тебя люблю. Ты бы знала, как сильно.

И больше не было ни места, ни времени для чего-то другого. Аверин сорвал халат с Ульяны, оставляя её полностью обнажённой. Она не испытывала в этот момент стеснения – напротив, ей хотелось, чтобы Олег видел и знал, что она принадлежит только ему. Что отдаётся только ему с тем пылом, что умел в ней разжечь её муж.

Аверин вновь опустился перед женой на колени, придвинул её к краю стола за бёдра, и его голова оказалась прямо напротив её широко раскрытых ног. Всего на мгновение Уля почувствовала себя неуютно. Всего на мгновение… которое после растаяло без следа, стоило только мужу провести языком по её истекающему влагой лону. Снизу вверх, где он задержался, надавливая на клитор.

Ульяна легла на стол и совершенно бесстыдно распахнула ноги шире. Чтобы Аверин мог касаться её везде, где бы ему этого хотелось. Чтобы он мог брать её так, как пожелает только он.

Язык закружил по напряжённому узелку плоти, и Уля попыталась сжать ноги, что муж не дал ей сделать. С силой развёл их в стороны, впиваясь пальцами в нежную кожу бёдер.

Это было что-то крышесносное – всё то, что она чувствовала сейчас. Ещё каких-то несколько минут назад она была без того, кто стал её воздухом, сейчас же растворялась в каждом прикосновении, в каждом касании, в каждой секунде слепящего удовольствия.

– Оле-ег, – протяжно застонала она, почувствовав, что долго так выдерживать не сможет, и Аверин почти сразу сменил язык членом, поднявшись на ноги, расстегнув брюки и войдя в неё на полную глубину.