Непристойное предложение

– Рада. Не хочу больше тут быть.

В палате всё напоминало о том, что их с Олегом ребёнка больше нет. Например прикроватная тумбочка, на которую она смотрела, не моргая, когда только узнала страшную новость. Или потолок, трещинки на котором она успела изучить досконально.

– И не будешь. Домой поедем, – повторил Аверин, после чего подхватил сумку с её вещами. – Я маму твою попросил с тобой побыть. Она к нам переедет. Ты не против?

Уля растянула губы в улыбке. После смерти их нерождённого сына или дочки, последнее, против чего она могла выступить – наличие рядом с ней матери.

– Я не против, – заверила она мужа и, поднявшись с постели, последовала за Олегом.

Наверное, Ульяне стоило попросить хотя бы первые несколько недель побыть вдали от дома. Стоило только войти в спальню, где она оставила на прикроватном столике пинетки, купленные для их малыша, как Уля просто взяла их и с силой сжала в пальцах. Слёз не было… она попросту не могла толком расплакаться и вытравить из себя ту боль, что разрывала её душу изнутри. Уля просто сидела, вцепившись в крохотные пинетки и пыталась понять, сможет ли она и дальше переживать всё, что чувствовала. Жуткую горечь, ужас от того, что уже ничего нельзя было изменить, ненависть к тем, кто это с ней сделал, и желание говорить с их нерождённым ребёнком, будто он до сих пор существовал где-то… в другой реальности, в иной вселенной.

– Маленькая моя… ты чай будешь? – задал ей вопрос Олег, и Ульяна встрепенулась. Перевела невидящий взгляд на мужа, кивнула.

– Буду. Но не сейчас. – Она сделала паузу и добавила увереннее: – Сейчас дай мне время, хорошо? Я просто хочу побыть одна.

***

Олег решил, что ей лучше побыть в его загородном доме, и Ульяна согласилась. Сейчас, когда находилась в вакууме, в котором порой даже забывала как дышать, ей было, по сути, глубоко плевать на всё, что происходило кругом. Возможно, это было слишком эгоистичным, но поделать с этим Уля ничего не могла. Знала, что стоит только предпринять над собой усилие в попытке покинуть ту искусственно созданную тишину, которую она сама для себя придумала, как ей снова станет хуже.

Рядом постоянно были Аверин, что уезжал в город на работу на пару часов и сразу возвращался обратно, и мать. Последнюю Уля тоже старалась не замечать, и это было весьма взаимным. Хотя, нет-нет, та и давала о себе знать надоедливыми разговорами.

– Я думаю, что нам нужно сделать здесь ремонт, – уверенно заявила мама, когда они с Ульяной сидели вдвоём за обедом в большой столовой.

Уля подняла глаза от супа, к которому едва ли притронулась, и уточнила:

– Нам – это кому?

– Если ты не хочешь, то можешь не участвовать. Мы с Олежей всё устроим.

Уля вскинула брови. Они с Олежей всё устроят, ну надо же. Хотя, надо было признаться самой себе – то, что раньше вызвало бы волну негодования, сейчас слабо зашевелилось внутри неприятными отголосками.

– Делайте что хотите, – пожала она плечами. – Сейчас последнее, чего мне хочется – заниматься ремонтами.

– А чего тебе хочется?

Ульяна снова в удивлении посмотрела на мать, когда в её голосе почувствовалось раздражение.

– Я не поняла вопроса.

– Я спросила, чего тебе хочется? Ну, случилось у вас такое несчастье… но оно могло быть с каждым.

– Я – не каждая. И переживаю его по-своему.

– А Олег? Ты вообще о нём подумала? Он же перед тобой скачет козликом, пока ты нос воротишь. То не хочу, это не хочу.

– Мам… если ты сейчас не замолчишь, я попрошу мужа отвезти меня обратно в город. Одну.

– Ты так реагируешь потому что знаешь, что я права. Хватит уже мучить мужика. Ты перед ним лисёнком ходить должна, чтобы он сегодня-завтра на сторону смотреть не начал.

Ульяна запрокинула голову и расхохоталась. Получилось зло, а смеха в этом не было ни на грамм. Мать смотрела на неё с удивлением, но добавлять что-то к вышесказанному Уля не собиралась. Поднявшись из-за стола, она убрала остатки своего обеда и направилась к выходу из дома, чтобы избавиться уже от компании, которая сейчас ей была особенно неприятна.

И всё же слова матери заставили её задуматься о том, о чём она почему-то не размышляла всё это время. Олег ведь тоже потерял ребёнка, а они даже толком об этом не говорили. Она закрылась в своём горе, он – не лез туда, где его присутствия Ульяна не хотела. И с этим действительно было нужно что-то делать.

Она уже вытащила было мобильник из кармана, собираясь набрать номер мужа, когда услышала слабый писк. Сначала подумалось, что это игра воображения, но когда писк повторился, Ульяна начала осматриваться внимательнее.

Она заметила пакет возле одного из заборов, в котором кто-то шевелился. Первый порыв развернуться и убежать, как сделала бы это в детстве, пришлось прогнать. Ульяна быстро добралась до пакета и с колотящимся где-то в висках сердцем заглянула внутрь. И тут же отпрянула – в пакете лежали два крохотных чёрных щенка. Видимо, новорождённых.