Непристойное предложение

Вскочив на ноги, она заметалась по своей крохотной тюрьме, прислушиваясь к собственным ощущениям. Нет… всё должно быть хорошо, иначе просто не может быть.

Третий спазм понудил сложиться пополам и застонать от боли. Уля взвыла, упала на колени, и как только боль немного отпустила, поползла к лестнице. А дальше начался ад. Каждая ступень, которую она преодолевала, отзывалась внутри жуткими страданиями. Ей казалось, что она вся превратилась в оголённый нерв. Ульяна кричала, звала на помощь, но ничего не происходило и не заканчивалось, и когда она оказалась наверху и забарабанила в дверь, поняла, что надолго её не хватит. Спазмы скручивали её тело, выворачивали наизнанку, и не было этому ни конца, ни края.

– Б*я, Вьюн, Левика зови, – прозвучало в тот момент, когда Ульяна уже отчаялась. Дверь открылась шире и её втащили наверх. А больше она ничего не слышала, потому что провалилась в блаженную темноту.

Очнулась Ульяна от всё той же острой боли. Когда поняла, что её куда-то везут, даже дышать стало легче. Так нужно было оказаться там, где ей окажут помощь, где спасут их с Авериным ребёнка…

Голова закружилась, сознание снова стало уплывать. Ульяна лишь могла разобрать, что рядом с ней сидит тот самый Вьюн, а на переднем пассажирском сидении – Лев. Кто был за рулём, она не знала, да и знать не хотела.

– Что с этой сучкой может быть? Аппендикс, что ли? – истерично-весело поинтересовался Вьюн. – Ава, слышь? Аппендикс?

Ава… видимо Вьюн обращался к Аверину Льву. И она тоже носила Аверина… или Аверину. Неважно. Главное, что вынашивала ребёнка Олега.

– Правильно говорит аппендицит, – буркнул Лев и, повернувшись к ней, окинул ненавидящим взглядом. – Что с тобой?

И Уля решилась. Скрывать и дальше, что она беременна, и сейчас у неё мог быть выкидыш, было смерти подобно.

– Я малыша жду, – прохрипела она, балансируя между состоянием обморока и явью. – Скорее нужно в больницу.

И снова «поплыла».

То, что произошло дальше, стало новым витком личного ада. Нет, наверное, не ада. Чистилища. Ведь именно там проходят круги. Один за одним, пока душа не станет достойна рая.

Ульяна очнулась, не представляя, сколько времени прошло с тех пор, как в последний раз отключилась. Кажется, она была на обочине какой-то дороги. Её выбросили из машины в никуда? Оставили умирать?

Уля попыталась встать на ноги, но ей это не удалось. Она вновь упала на колени и, тяжело оперевшись руками о песок, смешанный со снегом, потрясла головой. Боли уже не было, или она попросту её не замечала, но туман в голове всё не исчезал.

Ульяна сделала то единственное, что могла предпринять на данный момент – поползла. Куда, она не знала и не понимала, просто двигалась, смешивая руками песчано-снежную смесь. Кажется, по бедрам текло что-то горячее, но она отказывалась думать, что это кровь.

Первая вспышка света остро резанула по глазам. Ульяна поняла, что это машина. Заставила себя подняться на ноги, но та уже была слишком далеко. Удалось побрести в никуда. Со всех сторон обступали холод и темнота. Отголосками в мозгу блуждали мысли о том, что сын Аверина попросту не мог поступить так с ней. Не могу выбросить на улицу. Но чем больше времени проходило, тем больше Ульяна убеждалась в том, что он не только мог, но и сделал это.

Она вскинула руку, когда на трассе вновь показалась машина, но и эта промчалась, так и не притормозив. А меж тем, состояние головокружения было слишком явственным, а желание лечь и уснуть – слишком острым.

Когда из-за поворота показалась ещё одна машина, Уля сделала единственное, на что ей хватило сил – шагнула на шоссе и взмахнула руками.

Она помнила в обрывках, как автомобиль всё же затормозил, как из него выбежала пожилая пара, которая принялась носиться вокруг, постоянно причитая. И помнила, что смогла выдавить лишь:

– Я беременна, мне срочно нужно к врачу.

Каким-то невероятным усилием она удерживала на поверхности сознание, когда её усадили в машину и повезли в больницу, но не смогла выдержать долго – потеряла связь с реальностью со слепой надеждой, что теперь ей точно помогут.

***

Когда ему позвонили из больницы, последнее, что мог предположить Олег, что это связано с поступлением к ним Ульяны. Он и ответил-то не сразу, полностью погружённый в то, чтобы поднять на ноги как можно больше людей .

То, что его девочку похитил собственный сучонок-сын Аверина, стало основным триггером в его жизни. Всё остальное как-то отступило на другой план.

– Да, – рявкнул он в трубку, но когда услышал то, что ему говорили, мгновенно подобрался.

– Ульяна Павловна Аверина – ваша жена?

– Да! Что с ней?

Сердце забилось тревожно и хаотично. Он ведь был уверен, что Уля сейчас у Льва…

– Приезжайте в шестую городскую, Ульяна Павловна сейчас в реанимации.

И ему стало окончательно нехорошо.

– Что с ней? – прохрипел он в трубку, но на том конце уже отключились.