Непристойное предложение

– В такой я могу захотеть остаться подольше, – пошутила Уля, раскладывая вещи. Кесарево сечение было назначено на завтра, но Ульяне уже не терпелось увидеть своих детей, прижать их к груди и почувствовать то, что чувствуют все женщины, которым повезло стать матерями.

– Нравится? – улыбнулся Аверин, заметно успокоившийся с того самого момента, как они очутились под крышей роддома.

– Очень. Спасибо, что так о нас заботишься.

Она устроила руки на животе, прислушиваясь к себе. Дети – у них с Олегом должны были появиться на свет девочка и мальчик – всю беременность вели себя прекрасно. Врач в консультации вообще называла их идеальными маленькими пациентами, чем очень веселила Ульяну. Это было довольно трогательно – понимать, что к её ещё нерождённым малышам уже относятся так, как будто они появились на свет.

– Что ты за глупости говоришь? Совсем не нужно меня за это благодарить. – Олег привлёк жену к себе, насколько это позволяли сделать её сильно увеличившиеся размеры, и поцеловал в висок. – Ладно, я домой поеду… попытаюсь отвлечься на дела. Влада надо немного разгрузить.

– Давай, я тоже думаю, что это не помешает. А мы будем ждать тебя завтра.

– Точно не нужно, чтобы я остался?

– Точно. Поезжай, а то Влад в следующий раз и вправду тебя никуда не пустит.

– Ну это мы ещё посмотрим.

Аверин уехал, а Уля отправилась на необходимые процедуры, и поняла, что тревога мужа передалась и ей.

Когда наступило время операции, волнение Ульяны достигло апогея. Ко всему, Аверин по пути в роддом встал в пробку и Уля прямо чувствовала, что он сейчас готов разнести ко всем чертям всё и всех.

– Только без меня не начинайте, – мрачно проговорил он, когда Ульяне делали анестезию.

– Родной, ты же сам должен понимать, что здесь всё с этим строго.

– Понимаю, – буркнул Олег. – Сейчас попробую объехать всю эту задницу.

И отключил связь.

На кесарево он успел. Буквально влетел в операционную, надевая плотнее шапочку. Ринулся к Ульяне.

– Ну, можно начинать? – не без веселья в голосе уточнил врач, и Аверин кивнул:

– Можно!

И Ульяна, несмотря на то, в каком состоянии находилась всё это время, поняла, что её заполняет то чувство покоя, что рядом с мужем всегда было всеобъемлющим.

Когда она почувствовала, что из неё извлекли первого ребёнка, на глаза сами по себе навернулись слёзы, а когда малыша показали им с Олегом, Ульяна поняла, что плачет не только она. Первым был мальчик, вроде бы крошечный, но розовенький и кряхтящий.

– Богдан, может? – шепнул Аверин ей, и Уля не сразу поняла, о чём он спрашивает.

– Ты про имя?

Господи, она поверить не могла в то, что лежит на собственных родах, рядом с ней находится Олег, и они обсуждают, как назовут своих детей! Несмотря на то, что ещё ничего не закончилось, на Улю накатила такая эйфория, что хотелось смеяться от счастья. И Аверин был рядом… А она даже представлять не хотела, что стала бы делать, если бы ей пришлось столкнуться с этим всем в одиночку.

– А это пусть будет Мария. – Голос Олега дрогнул, муж стёр с лица безостановочно текущие слёзы. Малышку, которая была всё такой же розовой и здоровенькой, но чуть меньше брата, показали родителям и унесли обрабатывать и пеленать.

– Как ты? – шепнул Аверин, когда всё закончилось, и Ульяна чувствовала только, как врачи продолжают свои манипуляции.

– Отлично. Правда, просто отлично.

Она чувствовала себя так, будто ей вкололи не наркоз, а огромную дозу вселенского счастья, а когда она слышала голоса своих детей, кажется, уже прекрасно понимала, кто из них кричит. Богдан делал это низко, как маленький медвежонок, а Маша – более звонко и громко.

– Ну… одного маме, другого папе, – улыбнулась медсестра, ловко передавшая сына Ульяне, а дочь – Аверину. Уля просто обхватила маленький свёрток руками, повернулась к мужу. Тот выглядел одновременно растерянным и счастливым.

– А когда к груди можно будет приложить? – спросила она, и ей тут же помогли это сделать. И этот момент стал для Ули ещё одним – самым счастливым – в копилку к тем, которые она уже пережила сегодня.

Олег умудрялся держать на руках сразу обоих детей. Они спали, Ульяну тоже клонило в сон, но она с ним сражалась. Не хотелось пропускать ничего из минут, ставших первыми для их семьи, которая теперь была в полном составе.

Только одно немного омрачало мысли Ули – воспоминания о Льве. Она знала, что Аверин был прекрасным отцом – видела это по тому, с каким восторгом и заботой он относился к их малышам, и то, что Лев в любом случае будет для него незаживающей раной, она даже не сомневалась.

– Не беспокоятся? – спросила она, устраиваясь удобнее. Несмотря на то, что ей сделали какие-то уколы, неприятные ощущения ещё оставались.

– Нет. Спят крепко. Маша так смешно бровки приподнимает.

– Я люблю тебя, – шепнула Ульяна, улыбаясь и чувствуя, как со всех сторон на неё накатывает сон. – Помнишь это?

– Помню, – отозвался Аверин. – И я тебя очень люблю.