Непристойное предложение

— Это приглашение на празднование дня рождения принцессы, — сказал он и у меня сердце словно остановилось. Быть не может!

— О Святые… — я тут же поняла какую это приглашение несет опасность. Да что там даже Пэгги вздрогнула.

— Духи светлые, она же эмпант, — тут же сказала она. — Это уже не говоря о королеве…

— Это может иметь очень плохие последствия, — дополнила я слова нянюшки, кусая щеку — Адриан, она ведь читает эмоции понимаешь? Она все поймет! А королева и вовсе способна видеть самые яркие воспоминания человека и что она увидит?

И герцог понимал, он поднял голову на меня.

— Королевскому двору не отказывают, иначе получают статус затворника, — сказал он и то, что я и сама знала.

— Но я ведь могу и не идти, — вдруг осознала с облегчением. Все же Адриан герцог и то что его пригласили еще не значит, что приглашение получила и я.

У Адриана нет эмоций, а значит принцесса вряд ли что-то поймет. Может и королеве у Адриана получится не попадаться на глаза. В душе замаячила надежда. Все же к такому грандиозному торжеству я точно была не готова.

— Только если ты не приглашена, — сказал он задумчиво, — а мы не знаем это наверняка.

Добавил он и я вздрогнула.

— Разве могу я получить приглашение с такой репутацией? — с надеждой спросила я.

— Может слухи дошли до королевского двора и нас намеренно пригласили вдвоем Элеонора. Чтобы подтвердить или опровергнуть их.

Я почувствовала, как пересохло в горле и сглотнула.

— Думаю приглашение было отправлено в родовое поместье или в арендованный домик, — добавил Адриан, — И проверить это необходимо прямо сейчас.

Глава 24

Адриан

— Да что с тобой такое? Если бы я не знала тебя, подумала, что ревнуешь.

Сказала Элеонора и в первую секунду я хотел заявить насколько абсурдно данное высказывание. Вот только на вторую я смог допустить мысль, что девушка была права.

Этот вечер был ужасен. После встречи с Дернли, улыбками, которые кидала ему Элеонора, я был вне себя от ярости.

Я был настолько зол, что отправил Элеонору в карету тут же, без объяснений. Нет, ну как она ему улыбалась?! От этого у меня невольно сжимались кулаки.

Леди Фокс делала все не так! Она делала все по-своему и неправильно, пытался я найти причину, чтобы оправдать свою злость.

Только после того как я подышал свежим воздухом и наконец оказался в карете разъедающее чувство немного утихло. Хоть ярость все еще зрела внутри меня я уже мог легко ее подавить.

Только вот подавлять я ее смог до тех пор, пока Элеонора не начала этот разговор. Ей не понравился уход с приема! Кто бы мог подумать?

Стоило ли в этом сомневаться? Ведь она так прекрасно проводила время в компании этого Генри. И только темные сущности знают, какого злого духа он приехал в столицу.

Злость снова стала закипать. Но после фразы Элеоноры, той самой глупой фразы о ревности, я резко перестал злиться.

Ревность? Разве я на нее способен. На смену злости пришли размышления. Я привык, что все разложено по местам, но сейчас меня терзало чувство, что ситуация вокруг меня была неподконтрольна.

Я поспешил сказать девушке, что нет. Хотя сам задумался над этим. Та смесь чувств, которую я испытал на приеме была очень похожа на злость, но все же другая.

Да и если подумать, причин для злости у меня не было. Кроме как компании незваного кавалера.

Ревность… Это несомненно интересное чувство и очень сильное. Я вспомнил как ревновал, когда Аделаида танцевала с другими. Это было так давно, я даже не мог вспомнить похожи ли мои ощущения в тот и этот моменты.

Во мне было несколько чувств, которые остались, и изредка я испытывал эту ограниченную гамму. К примеру злость. Злость сильное чувство и даже моя неспособность к эмоциям, не смогла убить во мне это чувство полностью.

Но вот ревность…Я не испытывал ревности к своим прошлым любовницам. Скорее скуку.

Все они знали, ради чего приходили. Все они отлично исполняли свой договор. Я не боялся, что одна из них уйдет, влюбится или предпочтет мне другого.

Напротив, они надоедали мне так быстро, что я прощался с ними первый. И, пожалуй, не расстроился если бы хоть одна из них сама ушла к другому мужчине.

Но с Элеонорой было по-другому. Вряд ли я способен на ревность, ведь для этого нужны хоть какие-то чувства. Ревность ведь строится на симпатии или влюбленности. А на такое я был точно не способен. Но может это чувство собственности?

У меня были вещи в доме, которыми я предпочитал пользоваться один. К примеру мое перо, моя книга для записей, в конце концов стул в моем кабинете. И я бы не хотел, чтобы к этим вещам прикасался кто-то другой.

С Элеонорой было так же. Я просто знал, что она моя на данный момент. А чувство собственности жило во мне давно, возможно, как и злость оно не исчезало. Просто не было моментов в моей жизни, когда кто-то претендовал на вещи, которые я посчитал личными.

К концу поездки я был доволен собой. Ведь теперь все было предельно ясно. Просто я счел Элеонору лично своей, как к примеру свой стол.

Я был совершенно спокоен, но только до тех пор, пока Элеонора не свалилась ко мне в объятья.