Непристойное предложение (ЛП)

Она не станет этого делать.

Она не может.

У нее за спиной послышался смех Хадсона.

— Эге, — засмеялся он. — Эге-гей! Взгляни-ка на Дрейка, Рэл. Он выглядит, как будто его вытащили со дна Темзы.

— Это Дрейк? — Рэли откинул простыни и сел на кровати. — Может он сказать своей чертовой кухарке, чтобы нам дали поесть? Она говорит, что мы должны ждать завтрака, который будет после венчания, но если я сейчас же не заполню чем-нибудь желудок, то протяну ноги раньше, чем закончится эта проклятая свадьба.

Пэйтон по-прежнему стояла в дверном проеме, держась руками за дверной наличник и не давая Дрейку зайти в комнату, и внимательно разглядывала его лицо. Если вчера за обедом она решила, что на нем запечатлена боль, то теперь его лицо превратилось в мученическую маску. Глубокие морщины прорезали лицо от опущенных уголков губ к ноздрям. А красные круги под глазами были следствием ночи, проведенной без сна, а вовсе не результатом знакомства с опухшими пальцами Хадсона.

Тем не менее, с утверждением Хадсона, что его старинный приятель выглядел так, будто его достали со дна Темзы, Пэйтон согласиться не могла. Даже страдая от похмелья, Дрейк был слишком хорош, чтобы Пэйтон могла смотреть на него, сохраняя при этом спокойствие духа. Сотни бессонных ночей не смогли бы ослабить его твердые мышцы рук или живота, по которому спускалась вниз дорожка из белокурых волос, исчезавшая за поясом брюк. Он мог бы выпить целый ящик виски, но его кожа всё равно будет сиять, словно бронза, а зубы — сверкать белизной, как слоновая кость.

Это несправедливо. Нечестно, что он выглядит таким красивым. Как же она заставит себя презирать Дрейка, если от одного взгляда на этого мужчину, на его мягкие светлые волосы, поблескивающие в тусклом утреннем свете, у нее слабеют коленки?

— Что ж, — сказала она как можно резче, — полагаю, ты тоже можешь войти. Кажется, здесь все считают меня своим личным камердинером. Почему же тебе думать иначе?

Она шагнула в сторону, и Дрейк вошел в комнату, приподнимая одежду, которую держал в руке.

— Не могу это надеть, — с трудом произнес он. — Мои пальцы меня не слушаются.

Пэйтон посмотрела на Хадсона, который выглядел очень довольным тем, что кто-то еще страдает так же, как и он.

— У меня такая же проблема! Не могу сжать пальцы в кулак. — Он вытянул свою руку и сунул кулак прямо под нос Дрейку. — Видишь? Слаб, как котенок. Пэйтон говорит, будто я кого-то избил, поэтому у меня и рука болит, но я не помню, чтобы кого-то трогал. Ты не помнишь, бил ли я кого-то?

— Не могу сказать, что помню, дружище. — Дрейк смотрел куда угодно, но только не на Пэйтон. — Я сам выпил вчера чуть больше своей нормы.

Пэй не сводила с него сердитого взгляда. Если он думает использовать алкоголь, как оправдание для того, что произошло между ними в саду, то ему придется придумать что-то другое.

— Думаю, что мы все вчера немного потеряли голову, — сказала она жестко. — Некоторые даже больше остальных.

С кровати послышался стон Рэли, снова повалившегося на подушки.

— Все, кроме Росса, — сказал он горько. — Я видел Росса этим утром, и он был свеж, как огурчик. Он очень рано пошел спать. Интересно почему. — Он двусмысленно хихикнул, а потом снова застонал. — Больше никогда не женись, Дрейк. Ещё одна такая ночь, как эта, убьет меня.

Подойдя к подносу, оставленному горничной, Пэйтон налила чашку кофе для Дрейка, щедро добавив сахара и молока. Бодрящие сладкие напитки были на корабле предписанием для тех мужчин, которые чудом избежали попадания в них пушечного ядра капитана Ла Фонда, а на лице Дрейка застыло сейчас как раз такое выражение — что-то вроде удивления от того, что он пережил и остался в живых.

— Вот, — сказала она отнюдь не вежливым тоном, протягивая ему чашку. — Выпей это.

Он послушно поднес чашку к губам, затем скривился и стал лихорадочно оглядываться, ища место, куда можно было бы сплюнуть выпитое.

Но Пэйтон повелительно сказала: «Пей!». Он так и сделал, после чего послышался звук отрыжки.

— Господи, Пэйтон, — воскликнул он. — Что это было?

— Как раз то, что тебе нужно, — ответила та. — Выпей всю чашку.

— Нет… — Он практически хныкал. — Пожалуйста.

— Пей, — ответила она жестко. — Или я заставлю Хадсона зажать тебе нос, и мы вольем тебе это кофе в горло, черт возьми.

Хадсон прикинулся встревоженным.

— Не делай этого, Дрейк, — закричал он. — Оно может быть отравлено. Она ещё не пришла в себя от потери «Константы»…

Пэйтон сузив глаза, посмотрела на брата.

— Хотя идея довольно заманчива, — сказала она, — но сейчас я лишь пытаюсь спасти его от потери сознания. Или ты хочешь тащить его на себе к алтарю?

Хадсон прочистил горло:

— Выпей это проклятое питье, Дрейк.

Дрейк с отчаянием вглядывался в глубины кофейной чашки, которую она ему дала. Он медленно глубоко вдохнул, затем залпом выпил все её содержимое, передернув широкими плечами от отвращения. Пэйтон отвела взгляд. Кожа на его плечах была загорелой и, без сомнения, на ощупь, если бы ей довелось провести по ней руками — чего, конечно же, никогда не будет, — как шелк. Но под этим шелком скрывались стальные мышцы.