Непристойные предложения

Можете себе представить. Вообще-то говоря, нет, не можете. Конечно, все помнят ужасную шпионскую лихорадку, охватившую эту страну во второй половине тысяча девятьсот шестидесятых годов, когда каждого служащего с именем Том проверял служащий с именем Дик, а каждого Дика, в свою очередь, проверял служащий Гарри, и при этом Гарри понятия не имел, чем занимается Том, потому что у каждого были свои границы осведомленности. И было строго очерчено, кому следует доверять, даже если ты служишь в контрразведке…

Но чтобы понять это, нужно было участвовать в сверхсекретном армейском проекте. Когда дважды в неделю нужно было являться к «психу» для ДС и ГА («Детализация сна» и «Гипноанализ» для вас, беззаботные гражданские). Когда даже командующий усиленно охраняемого исследовательского центра, к которому ты был приписан, не мог спросить под страхом военного трибунала, чем ты, черт возьми, занимался, и должен был напрочь отключать свое воображение, словно закручивая до упора водопроводный кран, каждый раз, когда слышал взрыв на вверенной ему территории. Когда твой проект даже не указывался в военном бюджете по своему прямому названию, но проходил строго по классификации Различные исследования X. Выделяемые по этой позиции средства росли ежегодно в геометрической прогрессии. Когда…

Ладно, может, вы все еще об этом помните. И, как я уже сказал, наша деятельность проходила по кодовому обозначению «Проект “Молчать!”».

Целью нашего проекта было не только достичь Луны и развернуть там постоянную базу, изначально рассчитанную на две штатные единицы. Это мы сделали 24 июня 1967 года, в день, почти что вошедший в историю. Самым главным в те нестабильные времена, когда каждое государство подозревало другое в наличии более совершенного оружия, а страх перед термоядерной бомбой превратил нацию в вязкую истерящую массу, так вот, самым главным было добраться до Луны, опередив всех остальных, но так, чтобы об этом никто не узнал.

Мы приземлились на северной оконечности Моря Облаков, вблизи Региомонтанта и после надлежащей церемонии водружения флага, от которой у всех перехватило дыхание, приступили к реализации поставленных задач, безошибочное выполнение которых мы сотни раз отрабатывали еще на Земле.

Майор Монро Гридли подготовил огромную ракету с крошечной жилой каютой для обратного пути на Землю, в который он должен был отправиться в гордом одиночестве.

Подполковник Томас Хауторн скрупулезно изучил запасы нашего провианта и осмотрел портативные казармы на предмет повреждений, которые могли произойти при посадке.

А я, полковник Бенджамин Райс, первый командир базы № 1 сухопутных армейских сил на Луне, перетаскивал с корабля один гигантский поддон за другим на своей привыкшей к академическому труду спине и складывал их на участке, расположенном в двух сотнях футов от места посадки, там, где мы должны были возвести пластиковый купол.

Первый этап мы закончили практически одновременно, в соответствии с графиком, и перешли ко второму.

Мы с Монро начали возводить купол. Это было обычное сборно-разборное сооружение, однако достаточно большое, поэтому его сборка потребовала довольно много времени. После строительства мы столкнулись с настоящей проблемой – как разместить внутри все комплексное машинное оборудование и ввести его в эксплуатацию.

Тем временем Том Хауторн втиснул свое дебелое тело в одноместную ракету, которая также играла роль спасательной шлюпки, и отправился в путь.

Согласно графику он должен был в течение трех часов провести рекогносцировку, отдаляясь по спирали от базы. Это могло показаться потерей времени, горючего и личного состава, но, тем не менее, являлось необходимой мерой предосторожности. Подполковник должен был обязательно проверить местность на наличие таких объектов, как пучеглазые чудовища, шастающие по лунному ландшафту. Однако по сути рекогносцировка Тома была ориентирована на получение дополнительных геологических и астрономических данных для рапорта, который Монро должен был доставить в штаб наземных сил на Земле.

Том вернулся через сорок минут. Его круглое лицо под прозрачным пузырем шлема было белым как мел. И наши лица, я думаю, стали ничуть не лучше после того, как он нам все рассказал.

Он видел другой купол.

– По ту сторону Моря Облаков, в горах Региомонтанта, – бормотал он в изумлении. – Чуть больше нашего и несколько сплюснут сверху. И еще он не прозрачный, без маскировочного рисунка, а полностью темный, глухой, серый. И больше ничего.

– На куполе не было никаких отметок? – обеспокоенно спросил я. – Никаких признаков жизни или какой-либо деятельности вокруг?

– Никаких, полковник.

Я заметил, что он впервые с начала нашего перелета обратился ко мне по званию. А это могло означать следующее: «Давай же, тебе надо принять решение!»

– Том, – вмешался Монро, – может, это просто обычный бугор на земле?