Неприступный герцог

— По крайней мере я могу с уверенностью сказать, что мисс Харвуд осталась нетронутой и невинной. Можешь ли ты сказать то же самое о своей леди?

В знойном летнем воздухе повисла напряженная пауза.

Роланд присвистнул:

— Ну, знаешь…

— Послушай, извини меня за излишнюю…

— Не говори ничего. Я все понял. — Роланд немного помолчал. — Осталась нетронутой, говоришь? Благородно с твоей стороны.

Румянец совершенно иного происхождения залил лицо Уоллингфорда, который посмотрел на свои руки, сжимающие поводья, и смущенно пробормотал:

— Ты, похоже, ошеломлен.

— Ошеломлен? Нет, скорее испытываю какое-то благоговейное уважение. Я не знал тебя с такой стороны.

— Я вполне способен обуздать свои желания, когда… — Уоллингфорд осекся.

— Когда собираешься жениться на упомянутой выше леди? — мягко спросил Роланд.

Уоллингфорд попытался взять себя в руки.

— Не твое дело.

— Очень даже мое, если родной брат отбрасывает меня на несколько ступенек вниз в очереди на наследство. Я-то уж думал, титул у меня в кармане.

— Надежда умирает последней, старик.

Довольно долго тишину нарушал лишь мерный топот копыт по притоптанной дороге. Очертания замка становились все четче, как и раскинувшиеся перед ним виноградники. Уже можно было различить отдельные листики и тугие гроздья. Во дворе замка передвигались люди, расставлявшие столы и скамейки. Уоллингфорд взглянул на брата, задумчиво наблюдающего за происходящим. Золотистые волосы Роланда переливались на солнце под полями шляпы.

— Ты хотел мне что-то сказать, не так ли? — спросил Уоллингфорд.

Роланд повернул голову:

— Что? А, ну да. Не очень приятную вещь. Я все время думаю об этом. Решаю, что с этим делать.

— С чем именно?

— Сегодня после обеда я сидел в библиотеке и просматривал старые бухгалтерские книги…

— Бухгалтерские книги замка?

— Да. Просто было любопытно, — ответил Роланд, как-то уж слишком беззаботно отмахнувшись, и Уоллингфорд понял, что дело тут не обошлось без любознательного Филиппа. Поскольку вторую половину дня Абигайль проводила теперь с Уоллингфордом, Роланд решил проследить за обучением мальчика. Уоллингфорду оставалось только поаплодировать хитрости брата. Ведь какая мать устоит перед мужчиной, так интересующимся ее сыном?

— Продолжай, — попросил Уоллингфорд.

— Записи ужасно интересные, среди них много старинных, времен Медичи, как я и подозревал. А еще в замке велась двойная бухгалтерия. Я просто сражен наповал. Ты даже не представляешь, какие расходы…

— Роланд, давай ближе к делу!

— Так я к тому и веду, нетерпеливый ты негодник. Одна запись привела меня к другой, и таким образом я наткнулся на старый договор права собственности. Знаешь, что в нем было?

— Ну конечно, нет. Я ведь не копался в старых документах.

— Я обнаружил, — Роланд драматично выдержал паузу, — весьма любопытный факт: наш приятель Россети никогда не был владельцем этих развалин.

— В самом деле? — Уоллингфорд сразу же вспомнил тот ужасный момент, когда он стоял под холодным дождем на дороге, ведущей к замку, с двумя совершенно одинаковыми договорами аренды в руках. — Но ведь в договоре точно указано…

Роланд покачал головой:

— Владелец не он. Я сам видел документы.

— О Боже!

Они поднялись на вершину холма, откуда уже виднелись конюшни замка. Люцифер ускорил шаг, нетерпеливо дергая головой.

— Не хочешь узнать, кто же на самом деле владеет замком? — спросил Роланд.

— Это так важно? Полагаю, этот Россети может быть агентом, хотя не понимаю, как…

— О, это важно. Чертовски важно.

Сдвинув брови, Уоллингфорд посмотрел на брата:

— Почему?

— Потому. — Роланд выдержал паузу. — В 1591 году замок был передан во владение графу Коппербриджу.

Едва только эти слова слетели с губ брата, Уоллингфорд почувствовал себя так, словно по его жилам заструился жидкий лед, а вовсе не горячая кровь.

— Коппербридж! Но ведь…

— Да. Мы оба прекрасно знаем обладателя этого титула. — Роланд глубоко вздохнул и покачал головой. — Это ошеломляющее открытие. Владельцем замка Святой Агаты, братец, является…

Уоллингфорд ударил себя кулаком по бедру, а потом поднял глаза к небу и прокричал, словно обращаясь к солнцу:

— Чертов герцог Олимпия!

Абигайль Харвуд опустила взгляд и в последний раз поправила декольте, прежде чем присоединиться к Лилибет.

— Вот, — сказала она, потянув за платье кузины так, чтобы из-за низкого декольте показались кружева сорочки. — Само совершенство. Ты так похорошела от еды Морини, что я с трудом тебя узнаю.

Лилибет некоторое время смотрела на Абигайль, и только потом переключила внимание на собственную грудь, выпирающую из декольте, которая стала гораздо пышнее, чем три месяца назад, когда они только приехали в замок. Лилибет обеспокоенно схватилась за кружева, чтобы прикрыть слишком обнаженную грудь от посторонних взглядов.

— Тебе не кажется, что я сильно поправилась?