Непробиваемый

Прокатит, нет?

– Английский он знает, – проворчал Игнат, поднимаясь следом за мной из-за стола. – Английского недостаточно для этих жмотов. Пообщался бы с ними пару раз, сам бы понял, что просто с ними никогда не бывает, – подхватил висящий на стуле пиджак, придвинул мою записку ближе к Василисе. – Брат тебя отвезёт, ладно? – обратился к ней, хотя в ответе не нуждался, зато покровительственно чмокнул в макушку, обняв за плечо.

Та в очередной раз одарила меня недобрым взглядом.

– Ой, да так и скажи, что просто привык сам всё контролировать и не хочешь уступать пальму первенства, – подколол братца. – И знаем мы все уже, как ты дела ведёшь, – фыркнул. – Убиваешь всех неугодных, – припомнил заявление Василисы для журналистов. – Я вот уже даже боюсь куда-то ехать с твоей невестой. Пристрелишь ещё потом в тёмном переулке.

Игнат, как склонился над девушкой, так и не разогнулся, плечо тоже не отпустил.

– Вообще-то это была шутка, – скривилась Василиса.

– Неудачная, – отозвался Игнат, наконец, распрямляясь.

Больше ничего не сказал. Направился на выход.

– А по-моему, шутка, что надо, – не согласился я с ним. – Я даже почти поверил.

– Значит, держи свои руки при себе и не обижай мою невесту! А то реально потом в переулке найдут! – донеслось мне из холла.

– А это мы ещё посмотрим, кого там найдут, – крикнул весело в ответ, продолжая смотреть исключительно на Василису. – Заеду за тобой в полвторого. Будь готова, – предупредил и последовал за братом.

Тот как раз вышел на улицу, судя по хлопнувшей двери.

– Я никуда не поеду. Тем более, с тобой.

Остановился. Обернулся. Улыбнулся.

– Кажется, мы это уже проходили, – заметил снисходительно. – Но в целом я не против повторить, если тебе так хочется, – одарил её многозначительным взглядом, подмигнул и продолжил прерванный путь.

Если она и собиралась что-то ответить, то я всё равно уже не услышал бы. Быстрым шагом дошёл до гаража, а там уже джип, дорога и офис, в котором пришлось подзадержаться. В усадьбу вернулся на пятнадцать минут позже обещанного времени. И, конечно же, Василиса меня не ждала. Валялась на постели в предоставленной ей братом комнате. Лежала на животе, листая какой-то журнал с косметикой, мотая согнутыми в коленях ножками. Я даже засмотрелся в первое мгновение. Тем более, на её прекрасной головке были надеты наушники и моего прихода она пока не заметила. Можно и полюбоваться. Ну, и немного опасался напугать её своим внезапным появлением. Прислонился плечом к косяку и принялся ждать, когда меня увидят.

А Василиса всё не замечала и не замечала…

Перевернулась на постели, отложив журнал в сторону. Меня так и не приметила. Глаза закрыла. Улыбнулась каким-то своим мыслям, уложив ладошку себе на живот. Ласково погладила.

– Ничего, малыш. Недолго осталось, – обронила совсем тихо.

Улыбка померкла. Девушка снова перевернулась. На этот раз на бок. Тогда и открыла глаза. Заметила меня. Взгляд вскользь тут же превратился в напряжённый.

– И давно ты тут? – уселась на постели, задвинув журнал за себя, после чего и вовсе поднялась на ноги.

Посмотрел на часы. Десять минут, оказывается, прошло.

– Довольно давно, да, – отозвался обтекаемо. – И раз уж ты снова на нашей грешной Земле, то поехали. И лучше по-хорошему, Василис. Не хочу снова с тобой спорить и ругаться.

– А ты не спорь. И не ругайся. Лучше вообще со мной не разговаривай. Делай вид, будто меня не существует. По-хорошему у нас с тобой никогда ничего не выходит, Ярослав. Уходи.

– И каждый раз это всё твоими стараниями происходит, между прочим, – съязвил, подойдя к ней. – И я не уйду, куколка. И я, и ты – мы оба это знаем. Так к чему это твоё упрямство, если всё равно будет по-моему? – выгнул брови. – И к слову, ты можешь со мной не общаться. И игнорировать. Ровно то, чего сама от меня требуешь. Это всё необязательно. Я могу и молча всё делать.

И пока она не опомнилась, поднял её на руки, игнорируя жалкие попытки протеста, после чего понёс прочь из комнаты.

– Орлов, ты уже определись, то ли мне от тебя подальше держаться, то ли ты меня на руках таскать будешь! – возмутилась.

– Ну, ты же подальше не держишься, – противопоставил, идя к лестнице. – Так что… Да. Буду таскать на руках. Мне не сложно. Тебе – тем более. Видишь, как всё просто и замечательно выходит? Сейчас вот к врачу съездим. Потом по магазинам пройдёмся, раз уж на сегодня брат снял с меня все рабочие обязательства. Будем пользоваться моментом.

Девушка на удивление притихла. Спорить не стала. Ничего не говорила, вплоть до момента, пока мы не выехали за пределы усадьбы.

– Если ты делаешь это всё, потому что вдруг решил, что это твой ребёнок, то не стоит, – произнесла негромко, уставившись в боковое окно, наблюдая за мелькающим за стеклом пейзажем.

– Я это делаю, потому что хочу. Если ещё не поняла, то меня сложно заставить что-то делать без моего собственного на то желания. Но ты права. Ребёнок играет немаловажную роль в моих действиях. В конце концов, он не виноват, что его родители не умеют беречь свои привязанности.