Непробиваемый

– Хорошо, – произнёс, сам себя не слыша за громким стуком сердца, переведя внимание на приоткрытые губы.

Так бы и впился в них поцелуем, вырывая из девчонки стоны удовольствия. Пусть на мгновение. Но хоть так почувствовать себя снова живым. И наверное, я бы так и поступил, если бы не входящий на мой мобильник.

Игнат.

Как ледяной водой окатило.

Почти отскочил от Василисы, нажимая кнопку вызова.

– Слушаю.

– Уже всё?

– Нет. Только приехали. Дороги замело, а с Василисой я гнать не решился. Но мы уже подъехали. Из машины вышли как раз. Я перезвоню, как закончится приём.

– Хорошо. Жду.

Я отключился. И продолжил смотреть на девушку. Но по итогу так и не сказал ничего. Разве что:

– Идём. И так опоздали. Не хорошо заставлять ждать доброго дядю доктора, – закрыл автомобиль, перехватил её за руку и так и направился ко входу.

У регистратурной стойки тоже сам говорил. Василиса молчала. Даже когда поднялись на знакомый четвёртый этаж. Лишь у самого кабинета замерла.

– Не бойся. Обещаю, он больше ничего плохого тебе не сделает, – прошептал ей тихое на ухо, подтолкнув вперёд, второй рукой открывая дверь. – Я рядом.

И да, я действительно зашёл вместе с ней. Встал у порога, сложив руки на груди, внимательно наблюдая за мужиком. Выглядел тот не очень. Левая сторона лица опухла, и радовала взгляд обширной гематомой.

– Вперёд, куколка. Дядя доктор очень желает тебя осмотреть, – мягко улыбнулся застывшей передо мной Василисе, кивнув на стул рядом с акушером.

– А говорили, что другой Орлов будет, – прокомментировал с невозмутимым видом третий из нас.

– А я бы на вашем месте радовался, что это не он, – ухмыльнулся. – И вы бы лучше приступали к своим обязанностям, а не болтали. Будете хорошим врачом, я даже неплохие чаевые накину вам сверху по итогу.

Господин доктор обречённо вздохнул и сконцентрировался на девушке, махнув рукой в сторону гинекологического кресла.

– На этот раз, юная леди, без него никак не обойдёмся, – улыбнулся ей мягко.

Я же в потолок уставился. И принялся считать про себя. И о ребёнке думать. Что это всё ради него. Чтобы не сорваться. А то в груди снова принялся пожар разгораться. И докторишку этого из окна захотелось выбросить. Чтоб пальцы свои не совал, куда не надо. Да какой нормальный мужик вообще выберет себе такую профессию?! Ненормальный. Но если он профессионал в своём деле, то, так уж и быть, потерплю.

Но терпение моё продлилось ровно до момента, пока не услышал тихий сдавленный стон от Василисы. Сам не понял, как оказался рядом. А там… Он. И его пальцы. В ней.

Я точно поседею с этой девчонкой!

– Почему ей больно? – проговорил скрипуче, старательно сдерживая порыв схватить мужика за шкирку и оттащить куда подальше от пациентки.

Даже нашёл в себе силы отвернуться, дабы не смущать саму Василису, которая и вовсе зажмурилась, подняв голову вверх.

– Всё. Уже всё. Больше не больно, – промямлил в своё оправдание докторишка.

Послышалась какая-то возня, стук металла. Он отстранился и прошёл обратно к себе за стол, попутно стаскивая с рук перчатки, выбрасывая их в специально отведённый контейнер.

– Заполним обменную карту, выпишу вам направление на анализы, на следующий приём явитесь через неделю, как только будут готовы все результаты, – проговорил безэмоционально, покосившись в мою сторону. – Присаживайтесь сюда, – уже мягче, для Василисы, указав на стул.

Ей потребовалось минуты две, чтобы оказаться там. Только тогда я и сам вдохнул полной грудью. И к дверям на этот раз не ушёл. Встал за спиной куколки. Та хоть и покосилась, но прогонять не стала. А дальше начался, так понимаю, стандартный перечень вопросов, ответы на которые фиксировались в специальной карте. В основном, ответы были односложными, с упоминанием цифр, либо «да»-«нет». Пока не дошли до пункта, где требовалось указать отцовство, в случае, если оно известно. Вот теперь последовала долгая пауза.

– Кхм… – прокашлялась Василиса, опять умолкла. – Орлов. Игнат. Алексеевич.

Сказал бы я…

Но пришлось молчать.

В конце концов, для всех она ведь, и правда, невеста Игната. Да ещё и живут в одном доме.

Ага. Спят только в разных постелях, как оказалось. Честь девичью блюдут, видите ли. Помню я, как они её блядят. Усилием воли прогнал ненужные образы. И смолчал, да.

А итогом всего стали десяток бумажек с направлениями на другие анализы, на осмотр другими специалистами и всяческими рекомендациями вплоть до перечисления продуктов, от которых стоит отказаться на весь период беременности. В какое-то мгновение мне даже жаль стало всех будущих мамочек.

Жуть же, на какие жертвы им идти приходится!

Не удивительно, что у многих портится характер и возникают странные желания в пище. Я бы от стольких ограничений тоже взвыл.

– Ладно, мы всё поняли, будем соблюдать, – заверил врача, завершая нашу встречу. – Всего доброго.

Врач только кивнул в знак прощания.

– Твоя инициативность бьёт через край, – проворчала на всё Василиса, едва мы оказались в коридоре.

– Это называется заботой, – проговорил мрачным тоном, рассматривая бумажки.