Непробиваемый

Ещё этим утром во мне жила твёрдая уверенность в том, что цель – одна, план – вполне чёткий, определённый. Ни одного из Орловых там присутствовать не может. Надо лишь немного потерпеть. Но потом… Тысячу раз пожалела, что поддалась глупому порыву и рассказала о своей беременности. Самое худшее – не Игнат стал моей действительной проблемой. Ярослав. То, как он вдруг изменился. Куда проще держаться за безоговорочную гордыню, когда не получаешь от мужчины ничего, кроме очередной дозы ненависти. То, что помогает не склонить пред ним голову. Но он больше не проявлял этой эмоции. Наоборот. И это всё внутри переворачивало. А меня всю и вовсе выкручивало от дикой потребности обмануться этими жалкими крупицами проявленного тепла и заботы. Невзирая ни на что. От того боль в моей душе чувствовалась лишь острее. Слишком не хватало. Такого Ярослава. В котором хотелось раствориться и забыться. Прижаться к его сильному плечу. И просто любить… дарить в ответ не меньше тепла, заботы, своей нежности… Но ведь нельзя. Только хуже потом будет. Вот и отталкивала его, как могла, возводила дистанцию. Чтоб уже перестал изображать заботливого папочку. Впервые нормально вдохнула за весь сегодняшний день только после того, как он оставил меня перед крыльцом усадьбы, а сам уехал, без лишних распинаний.

Всего один вдох…

Жалкий.

А потом…

Игнат.

Как какое-нибудь долбанное дежавю, застыл на крыльце, мрачный, подобно грозовой туче. В глазах – обещание скорой расправы. За руку схватил и потащил за собой тоже привычно. Наверх. В спальню. Дверь за собой запер на затвор. Отрезая нас ото всех.

Ни слова не произнёс…

Удалось лишь моргнуть, прежде чем звук хлёсткой пощёчины потушил взорвавшийся шум в моей голове. Лицо обожгло. Равновесие я потеряла. Ведь он отпустил. Грохнулась на пол, прямо к мужским ногам.

– Не вздумай больше играть со мной в игры. А если решишься снова, не забывай: правила тут мои, – отчеканил ледяным тоном. – Ещё раз вплетёшь в наш с тобой милый междуусобчик моего брата и попробуешь манипулировать мной с его помощью – действительно пожалеешь, – добавил уже жёстко.

Шум в голове совсем не стих. Сердцебиение продолжало ускоряться и ускоряться.

– Причём тут твой брат?

Не могла не спросить.

Неужели начал догадываться?!

– Если и привлечёшь внимание Ярослава, то на моё решение об аборте всё равно не повлияешь. Не аборт, так выкидыш, раз уж теперь все, кому не лень, считают, что это мой ребёнок. Что выбираешь?

Где-то здесь мне стало действительно плохо.

– Ты не посмеешь… – замотала головой, инстинктивно отползая назад. – Нет. Ни за что. Нет.

К горлу подкатила тошнота.

– Разве? Не посмею? – ухмыльнулся злорадно Орлов. – Посмотри вокруг, – махнул рукой в неопределённом жесте. – Здесь только я и ты. Кто мне помешает? Нет никого, на кого ты могла бы ещё посмотреть. Только я. И не будет никого. Кроме меня. А если вдруг появится, я избавлюсь. От каждого. От всех. Каждый раз. Сколько бы их ни было. Кем бы они ни были. И так – до тех пор, пока во всём еб*ном мире не останемся только мы с тобой. Снова. Моя дорогая жёнушка.

Ответила бы. Да не смогла.

Что сказать?

Прав ведь…

Нет никого.

А если бы и был…

При мысли о последнем в очередной раз всплыли воспоминания об ангаре. И тот самый проклятый выстрел зазвучал в моей голове, как наяву. Затошнило сильнее.

Вырвало…

Прямо там, где сидела.

И голова закружилась.

Мир раздвоился.

Поплыл.

Игнат…

Ушёл.

А я…

Я осталась.

Всё там же.

Бездумно уставившись на свои подогнутые колени.

Секунд десять – просто ничего.

Пустота…

Холод в груди.

Но потом я всё же поднялась на ноги. Сбросила верхнюю одежду. Дошла до ванной. В зеркало взглянула, тоскливо усмехнувшись. Как и предполагала, от удара остался след. Умылась. Ледяной водой. Вернулась в спальню. Убрала все следы своей слабости. Себя тоже привела в порядок. Лицо едва ли остыло от неприятного жжения. Забила. Телефон, покоящийся в пальто, не пострадал при падении, тихо порадовалась такой незначительной с виду мелочи – и вместе с тем самому необходимому сейчас. Набрала… Милене, конечно же.

– Ты одна? – спросила у неё в первую очередь.

Послышалось какое-то шуршание и шёпот.

– Теперь – да, – заявила подруга, наравне с едва слышным хлопком двери. – Если ты по поводу адвоката, то мы работаем над этим. Против Орлова как-то маловато, кто хочет выступать, – тяжко вздохнула. – Даже дядя Антона отказался. Так что, прости, но пока мне нечем тебя порадовать.

– Похрен, – не стала расстраиваться и вынуждать подругу сочувствовать из-за неудачи. – Мне больше не нужен адвокат. К чёрту опеку. К чёрту суд.

– Э-э… не нужна? – переспросила недоверчиво. – Что случилось?

Именно по этой причине и звонила.

Но сперва…

– К тебе Ярослав приходил, да?

– Я ему ничего не сказала, честно, – тут же отозвалась та. – Кстати, зачётная надпись! – хихикнула.

– Он отомстил. Я вся в зелёнке оказалась на утро, – отозвалась совсем ровным голосом. – Экономка спасла. Хотя теперь у меня изумрудные волосы.