Непрописные истины воспитания. Избранные статьи

Самые умные ребята порой теряются, если почему-либо попадают в отстающие. Их душа замирает, способности угасают. Неопытный учитель, оставляя ученика после урока, делает это нередко столь бестактно, что вред от сознания: «Я – отстающий» в сто раз превышает пользу от дополнительных занятий. Ребенок должен всегда думать о себе как о хорошем, достойном, способном человеке, которому все под силу – и хорошее поведение, и приличная успеваемость. Вот возьмусь за дело – и все получится! Если он так будет думать о себе – он выплывет. Внушат ему обратное – пропадет.

Что же бывает, если у ребенка вырабатывается дурное, низкое представление о себе? Если ему с детства упреками, замечаниями, порицаниями и наказаниями внушают, что он хуже других, что он «ничто»?

Возможно, он смирится с этой мыслью, будет плохо учиться. А зачем? Все равно он неспособный! В дальнейшем он может вести себя по-разному, но никогда не сделает попыток улучшить свою судьбу. У него сложится психология неудачника. Да его и вправду всю жизнь будут преследовать неудачи – именно потому, что он невнимателен к самому себе, к своей судьбе. Часто человек так не ценит себя, что становится опасен для окружающих, становится хулиганом, не знающим удержу.

Но возможен и второй вариант, пожалуй, не менее опасный. Ребенок, не получивший в детстве достаточно любви, внимания и поощрения, который постоянно слышит, что он хуже других, из чувства самоохранения вырабатывает самые высокие самооценки: нет, я не хуже других, я, может быть, даже лучше! Лучше, лучше! И всю жизнь он пытается доказывать это. Такие ребята стараются верховодить чуть ли не с пяти лет – и для этого нередко подличают, хитрят, ведут себя нагло и хищно. Став взрослыми, они считают себя умнее, талантливее других. Люди не уважают меня, потому что я хуже их? Ничего, я заставлю уважать себя! И так как такие люди способны пожертвовать многим ради своего успеха, окружающим приходится плохо.

«Представление о себе самом как о достойном человеке» – выражение длинное и, пожалуй, неуклюжее. А нет ли синонима? Нет ли слов попроще?

Чувство собственного достоинства? Это важное, но довольно узкое понятие; притом чувством собственного достоинства, и даже преувеличенным, обладают иногда отъявленные мерзавцы. Они просто преисполнены достоинства – не подступись!

Так, может, речь идет о самой обыкновенной чести? Ну конечно! Именно честь, чувство чести, представление о чести и удерживает человека от дурных поступков. Чтобы люди обо мне не подумали плохо – вот честь. Чтобы я о себе не думал плохо – и это честь.

Представление о себе самом как о честном, незапятнанном человеке… Если бы удалось создать это представление в нашем ребенке! Создать, сохранить, поддержать, утвердить! Тогда мы могли бы опираться на душевные силы самого ребенка, знали бы, что он ведет себя в наше отсутствие точно так же, как и при нас, потому что не мы удерживаем его от дурного. Не мы, а честь.

«Ты хороший, ты честный, ты не можешь поступить нечестно, я никогда и ни за что не поверю, что ты поступил дурно», – будем внушать это ребенку с первых дней его жизни.

Говорят: береги честь смолоду. Но ребенок еще мал: он не может сам охранять свою честь, как не может сам прокормить себя, одеть. Это именно наша обязанность, взрослых, – охранять честь ребенка и в его собственных (это главное!), и в чужих глазах.

Сто опасностей окружают малыша, пока он вырастает: упадет, ушибется, заразится, обожжется, ударится, порежется… И тысячи опасностей угрожают чести ребенка: солжет нечаянно, ударит, возьмет чужое… И даже если он ни в чем не виноват, кто-то может накричать на него, назвать хулиганом, лентяем, воришкой. Ребенок слаб, он неминуемо совершает дурные поступки. А мы, взрослые, порой действуем по простейшему методу: оступился – осуди. Но ведь если мы хоть однажды лишим ребенка чести, нам будет трудно дальше воспитывать его, все наши усилия окажутся бесполезными, и нам останется только повторять: «Ты бесчестный, бессовестный».

Ребенок лжет нам? Конечно, это плохо, это вызывает тревогу. Но опять же, подумаем, что лучше – вынести его позор на публичное осуждение? А может, найти способ, чтобы он сам признался в дурном поступке? Или сделать так, чтобы в следующий раз ребенку вообще не пришлось прибегать к обману?

Мы часто стараемся внушить ребенку страх перед проступком, страх перед наказанием. Главное, что мы можем, что мы должны внушить ему, – страх потерять честь.

Надо лишь отдавать себе отчет: чью честь мы охраняем так упорно – честь маленького ребенка или свою? Мальчишку растили в страхе, наказывали, били, оскорбляли; он вырос подлецом, связался с хулиганами, стал грабителем, попал на скамью подсудимых – и на суде мать с пафосом объявляет: «Нет, никогда не поверю! Мое дитя не может быть грабителем». А восемнадцатилетнее дитя только усмехается.

Ах, если бы нам вырастить ребенка, которого за всю его жизнь никто ни разу не оскорбил, ни разу не тронул пальцем, ни разу не заподозрил ни в чем дурном, ни разу не унизил! Который не боится никого и ничего. Боится лишь потерять честь.