Непрощённый

– Давай зайдём. Я бы купила текилы, – киваю на супермаркет.

Внутри пахнет спелыми ананасами. Аромат стоит настолько сильный, что во рту мигом собирается слюна. Устремляюсь к прилавку, на котором возвышается гора моих любимых фруктов. Выбираю крупный ананас, следом цепляю коробочку с клубникой. Настоящей, выращенной на открытом грунте, а не химозной из парника. Прихватив бутылку текилы, иду на кассу.

– Я заплачу, – говорит Соболев.

– Не надо. Я сама.

– Даш, ну брось что ли! – возмущается он. – Побереги деньги.

Пребывая в лёгком ахере от «нового» Михаила, начинаю задумываться о том, что вероятно, годы изменили его. Сделали мягче, пообтесали острые края. Это **здец как невероятно, потому что я не верю в то, что люди меняются. Они могут только надеть маску, притвориться на какое-то время, но их суть остаётся та же.

До меня доходили слухи, что у Соболева были проблемы с алкоголем, что из-за этого его выперли из нефтегазовой компании, куда он устроился после завершения службы военным переводчиком. Также я знаю, что он развёлся и вроде как одинок. Неужели что-то понял к пятидесяти трём годам? Неужели стал человеком?

Глава 6

– О! А куда это вы собрались? – в коридоре гостиницы нас останавливает Лёня. Мы как раз шли в мой номер, чтобы обсудить рабочие моменты под рюмочку текилы. Соболев жаждал ввести меня в курс дела, не дожидаясь утра.

– Да вот, приезд Дарьи Сергеевны отметить, – отвечает Михаил.

– Я в деле! – оживляется Леонид.

Мы с Соболевым переглядываемся. Он как бы спрашивает у меня: «Можно?».

«Почему бы нет», – взглядом отвечаю ему. Это очень хорошо, что мы не будем находиться вдвоём. Не то, что бы у меня были какие-то невысказанные претензии или я хотела учинить разборки двенадцать лет спустя. Нет. Это глупо. Сделанного не воротишь. Уже всё отболело. Отболело ли? Да, ничего не осталось.

Я ехала на проект, зная, что встречу здесь Соболева. Это было странное стечение обстоятельств, но как говорят испанцы: «El mundo es un panuelo», что дословно переводится «Мир – это платок». А если по-нормальному, то «Мир тесен».

Мне очень нужны были деньги, а присутствие бывшего не смущало. За столько лет уже прошла и злость, и обида. Всё стало ровно. Даже появилась некая извращённая благодарность по отношению к Соболеву. Ведь не поступи он тогда со мной, как поступил, я бы вряд ли построила карьеру и объехала половину мира. Работа – единственное, чем я могла забыться после того, как Михаил оставил после себя выжженную землю.

Поэтому, разговаривая с ним по телефону перед вылетом, в моей душе ничего не дрогнуло. Я решила вести себя дружелюбно и мило, будто Соболев когда-то давно не сломал меня.

– А я такой смотрю с террасы и вижу: идут рядышком. Красииивые! Учитель и ученица. Прямо пара! И думаю: «Возьмёт он её за руку или нет?» – откровенничает Лёня, сидя за столом.

Мы с Соболевым смеёмся. Я слегка нервно. Он – бросая на меня многозначительный взгляд. К счастью, тема про личные отношения не получает развития. Михаил начинает делать то, зачем пришёл. А именно, пояснять мне рабочие ньюансы. Кто главный на проекте с местной стороны, кого как зовут, кто за что отвечает, каким образом организован трудовой день и так далее и тому подобное. Лёня с воодушевлением вставляет свои пять копеек, дополняя речь Соболева. Периодически мужчины пьют ром, я – текилу.

– Дарья Сергеевна, а чё это у вас за синячки? – Леонид показывает на моё бедро. Запах на юбке открылся выше колена, когда я поджала под себя ноги в кресле.

– Лёнь, ну ты даёшь! Даже я постеснялся спросить! А ты-то куда лезешь? – возмущается Михаил со смехом.

Мне режет ухо его «даже я». Будто он какой-то особенный или у него есть право задавать подобные вопросы.

– Это от чемодана, – прикрываю бедро юбкой.

– Ну-ну! – недоверчиво хмыкает Леонид.

Не считаю нужным оправдываться и убеждать его, что мой ответ был абсолютно честным.

– Так, народ, расходимся или ещё по одной? – Соболев вопросительно смотрит на меня.

– Расходимся, – отвечаю уверенно. Уже двенадцатый час ночи, а завтра на работу к восьми утра.

Лёня тут же поднимается из-за стола. По логике Михаил тоже должен уйти вместе с программистом, но он мнётся. Ему явно хочется остаться ещё. Я сохраняю покер-фейс. Даже не придумываю предлога, чтобы задержать Соболева. А могла бы. У меня остались ещё вопросы по терминологии.

– Ну, спокойной ночи, Дарья Сергеевна, – откланивается Леонид.

– Зовите меня просто Даша, – по-дружески улыбаюсь ему.

– Спокойно ночи, Даша. До завтра.

Михаил вынужден уйти вместе с Лёней, дабы не ставить меня в неловкое положение и не плодить сплетни. По лицу Соболева вижу, что он недоволен. Ха-ха! Шах и мат, Михаил Юрьевич! Думал, как в двадцать лет буду подобострастно заглядывать тебе в глаза? Не угадал.

Когда я мою стаканы, раздаётся робкий стук в дверь. Даже не открывая, знаю, кого там принесло.

– Я это… – Соболев блуждает взглядом по комнате, словно пытается увидеть кого-то.

– Да? – пройти его не приглашаю.

– Мануалы тебе принёс, – протягивает две увесистые папки.

– Так ты мне их на электронку скидывал, – иронично улыбаюсь.