Непрощенный (ЛП)

потянул на себя рычаг опуская металлическую платформу а дорогу.

Мать Лилит появилась на крыльце. Она носила розовую помаду и ослепительную

улыбку, которая скрывала усталость в ее глазах. Ее красота увядала, но Кэм мог бы

сказать, она была сногсшибательна, как и Лилит.

“Я могу помочь вам?” спросила она Кэм.

Кэм открыл рот, чтобы ответить, но Лилит его опередила. “Он просто из школы.

Он привез кое-какие задания”.

Ее мать сказала, “Школа должна будет подождать. Лилит, я нуждаюсь в твоей

помощи с Брюсом прямо сейчас”. Она скрылась за дверью и вновь появлялась мгновение

спустя толкая перед собой инвалидное кресло, в инвалидном кресле был Брюс. Он дрожал

и выглядел хилым. Он кашлял в тряпку, его глаза слезились.

“Привет, Кэм,” прохрипел Брюс.

“Я не знал, что твой брат болен”.

Лилит отмахнулась от него, подойдя к Брюсу и пробежала пальцами по его

волосам. “Делай что хочешь, Кэм?”

“Я…” начал говорить Кэм.

"Неважно по каким то причинам ты пришел сюда, "сказала Лилит," Я даже могу

предположить, что ни одна из них не имеет значения ".

Кэму пришлось согласиться. А что ему оставалось делать? Открыть свои крылья и

сказать ей правду, что он был падшим ангелом, который однажды разбил ей сердце так

глубоко, что она никогда не оправится? Что дьявол назначил ей тысячелетия

последовательного Ада? Что ее ярость по отношению к Кэму гнездился гораздо глубже,

чем гнев по поводу украденных текстов песен? Что он потеряет все, если он не сможет

снова завоевать ее сердце?

“Лилит, пора идти,” сказала ее мать, потянула за рычаг и пошла к водительскому

сидению. Когда коляска поднялась в задней части фургона, Брюс посмотрел на Кэма,

подмигнув ему, как бы говоря, не надо воспринимать все так серьезно.

“Пока, Кэм,” сказала Лилит, закрыла задние двери минивэи за братом и пошла в

сторону пассажирского сидения.

“Куда Вы едете?” спросил Кэм.

“Отделение неотложной помощи”, крикнула Лилит из окна.

“Позвольте мне поехать с вами. Я могу помочь …”

Но Лилит и ее семье уже тронулись по дорожке. Он подождал, пока фургон

повернул за угол прежде, чем снова раскрыл свои крылья.

Солнце уже садилось к тому времени, как Кэм нашел их в ОНП.

Лилит и ее мама спали в коридоре, прислонившись друг к другу на запятнанных

оранжевых стульях. Он посмотрел на Лилит на мгновение поражаясь ее красоте и

умиротворенности.

Он подождал, пока охранник покинул свой пост, потом пробрался в комнату для

больных. Кэм заглянул за несколько занавесов, прежде чем он обнаружил мальчика,

сидящего на раскладушке в белой рубашке. Трубки кислорода были заведены через нос,

капельница подключена к его руке. «Брюс» было написан синим маркером на доске у

изголовья.

“Я знал, что ты придешь”, - сказал он, не отворачиваясь от окна.

“Откуда ты знал?

“Потому что ты любишь мою сестру”, - сказал он.

Кэм потянулся к руке Брюса, понимая, что он делал это не столько ради себя, как

для мальчика. Его удручало, что он не часто видел дружелюбные лица, поскольку он

вошел в ад Лилит. Он сжал руку мальчика с благодарностью.

“Я люблю ее”, - сказал он мягким голосом. “Я люблю ее больше, чем что угодно в

этом мире и за его пределами”.

“Полегче, ты говоришь о моей сестре.” Брюс слабо улыбнулся. На мгновение, его

дыхание останавливается и Кэм уже было собрался позвать медсестру, когда у мальчика в

груди восстановился ритм. “Просто пошутил. Эй, Кэм?”

“Да?”

"Как ты думаешь, я когда-нибудь буду чувствовать тоже что и ты?"

Кэму пришлось отвернуться, потому что он не мог солгать Брюсу и сказать, что

да, он когда-нибудь полюбит девушку так глубоко, как Кэм любил Лилит. Через неделю-

полторы ничего не останется в этом мире. Независимо от того, что Лилит выберет и

выиграет ли Кэм или Люцифер, Брюс и все остальные печальные души в Перекрестке,

вероятно, будут переработаны Люцифером для дальнейшего наказания.

Однако, Кэму было жаль, что не было способа дать мальчику некоторое утешение

на то короткое время, которое он имел в запасе. Он чувствовал, что комок образуется в его

горле и его крылья горят у основания плеч. Идея родилась в его сознании. Это было

рискованно, но Кем решил, что обязан сделать это.

Он взглянул на мальчика который смотрел в окно и, казалось был далеко отсюда.

У него было всего несколько минут пока не войдет медсестра или Лилит и ее мать не

проснулась.

Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза, поднял голову к потолку и развернули

свои крылья. Обычно это сопровождалось восхитительным потоком энергии, но на этот

раз Кэм боялся позволить им повредить медицинское оборудование, сохраняющее

стабильность Брюса.

Когда Кэм открыл глаза, он увидел, что его крылья заполнили маленькое

занавешенное пространство и сделали стены переливисто-золотыми. Брюс смотрел на

него с благоговением и лишь небольшой толикой страха. Ангельская славы - было самое

невероятное зрелище, которое смертный мог увидеть, и на этот раз Кэм знал, что это было