Непрощенный (ЛП)

особенно примечательно, потому что как и Лилит, Брюс не видел много красоты в этой

жизни.

"Есть вопросы?" Спросил Кэм. Это было бы справедливо, чтобы дать ребенку

время, чтобы попытаться осознать происходящее.

Мальчик еле покачал головой, но он не кричал и он не загорелся. Помогло то, что

Брюс был молод, его сердце и разум по-прежнему были открыты для восприятия ангелов.

На это Кэм и надеялся. Теперь он мог продолжить.

Он провел руками по внутренней стороне его крыльев, удивился, почувствовав,

что новые белые волокна были иные а ощупь, чем золотые. Они были толще, прочнее и

Кэм понял, что это значило.

Он поморщился когда вырвал одну нить из его крыльев. В его руке было

огромное белое перо в один фут длиной и столь же мягкое как поцелуй. В основе пера, в

конце его острой иглы, была единственная капля переливающейся крови. Невозможно

было сказать какого цвета была кровь, ибо она была всеми цветами одновременно.

“Держи”, сказал он Брюсу и вручил ему перо, держа за основание.

“Ничего себе”, прошептал Брюс проводя пальцами по мягким белым краям

кромки, пока Кэм переместился к капельнице Брюса. Он открутил пробку на дне мешка,

затем потянулся, чтобы взять перо обратно. Он опустил его иглу в раствор и наблюдал как

в прозрачном мешочке на мгновение образовался водоворот с триллионом цветов, прежде

чем ангельская кровь растворилась в нем. Кэм снова прикрепил капельницу и возвратил

перо Брюсу. Ему оно больше не было нужно.

“Ты только что спас мне жизнь?” спросил Брюс, засовывая перо под подушку.

“На сегодня,” сказал Кэм, пытаясь казаться веселее, чем он чувствовал это. Он

свернул крылья в себя подальше от посторонних глаз.

“Спасибо”.

“Наш секрет?”

"Конечно," сказал Брюс.

Кэм направился к двери.

"Эй, Кэм," позвал тихо мальчик, когда Кэм уже выходил в коридор.

“Да?”

“Не говорите ей, что я сказал тебе это”, прошептал мальчик, “но ты должен

сказать Лилит, что любишь ее”.

“М-м-м, да?” Кэм сказала. “Почему?”

“Потому что,” Брюс еще больше понизил голос “я думаю, что она тоже тебя

любит.”

ГЛАВА 9

Девять дней.

Группа Месть встретилась в студии следующим утром перед школой.

Когда Лилит вошла, принеся фотокопии ее последней песни, “Летя Вверх

тормашками”, Джин проигрывал некоторые сумасшедшие новые риффы на синтезаторе, в

то время как Луис разорвал пакет чипсов Doritos. Он протянул пакет Лилит и потрусил

жареным картофелем внутри.

"Я обычно стараюсь держаться подальше от ненатуральной еды, по крайней мере

до девяти часов утра," сказала она, отмахиваясь от него.

“Это пища для мозга, Лилит,” Луис настаивал. “Погрызи”.

Джин, проходя мимо, чтоб настроить микрофон Лилит, захватила горсть “Он

прав”, сказал он с полным ртом.

Лилит уступила и взяла чипсу. Она была удивлена тем, какой восхитительной она

оказалась на вкус. Она взяла вторую и третью.

“Теперь готовы прокачать”, сказал Луис после того, как она покончила с

несколькими горстками и она поняла, что Луис был прав. Она не была больше голодна и

раздражительна.

Она улыбнулась Луису. “Спасибо”.

“Нет проблем”, - сказал он, затем кивнул на наряд Лилит. “Хороший прикид

сегодня, кстати.”

Лилит взглянула на ее платье. Тем утром впервые на сколько она могла помнить,

она не испытывала желание одеть черное. Она совершила рейд на шкаф своей матери

перед школой и нашла обтягивающее белое платье с большими зелеными горохами и

широким фиолетовым поясом из лакированной кожи Она остановилась перед зеркалом во

весь рост в комнате матери, удивляясь тому, как круто ансамбль смотрелся с ее грубыми

армейскими ботинками и как зеленый цвет в платье гармонировал с ее рыжими волосами.

Когда она в таком виде зашла на кухню, Брюс оторвался от своих Поп-тартс и

присвистнул.

Лилит до сих пор не знала, что именно произошло, но Брюс был выписан быстро

и когда они вчера вернулись из больницы он сказал, что чувствовал себя лучше, чем за

последние несколько лет. Доктор не мог объяснить почему дыхание ее брат внезапно

вернулось в норму, он мог сказать только то, что Брюсу было лучше, чем он был в течение

долгого, долгого времени.

“Сколько раз тебе говорить, что мой гардероб - это не твоя личная комната?”

возразила ее мама. Она поставила кофе и подтянула рукав желтого кардигана, в краже

которого обвиняла недавно Лилит, но после он обнаружился на дне ее ящика.

“Мне всегда нравилось как ты выглядишь в этом платье”, - сказала Лилит.

“Можно я его возьму? Только на сегодня. Я буду осторожна”.

Рот ее матери дернулся и Лилит приготовилась к оскорблению, но возможно

комплимент Лилит остановил ее. Поскольку вместо того, чтоб наброситься, ее мать

внимательно посмотрела на Лилит, затем перегнулась через стул к своей сумке.

“Ты будет выглядеть лучше если будет немного цвета на губах”, - сказала она,

протягивая Лилит туб матовой розовой помады.