Непрошеные или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга 2. Жизнь продолжается?

– Федя! Ты, в самом деле, просрал убийцу? Скажи, что это не так. Будь другом, признайся. Ведь ты, правда, сейчас пошутил? – растерявшийся генерал, в буквальном смысле, умолял Караулова. Он был готов даже упасть перед ним на колени, лишь бы тот вселил в него хоть какую-то надежду. В ответ, полковник отрицательно покачал головой. Он усиленно припоминал подробности случившегося.

В его памяти зафиксировалась странная машина, отъехавшая от крыльца СИЗО с псевдо генералом и подозреваемым. Странная, потому как была это видавшая виды белая «Победа» с легко запоминающимися цифрами на старом госномере: «99—99»…

ГЛАВА 6

Признаться, я был в полнейшем недоумении от тех просто фантастических событий, произошедших со мной сразу после подписания договора с моим новоявленным адвокатом. В начале, меня вернули в камеру. Однако спустя, каких-то пятнадцать-двадцать минут, вновь пригласили на выход. На сей раз, уже с вещами!

Не поверите, но сам начальник СИЗО (тот самый, что пару раз лично принимал участие в моих изуверских допросах) вдруг вышел из своего служебного кабинета, дабы проводить нас с Виталием Зиновьевичем до автомобиля. На прощание он дружески пожал руку адвокату и отпустил в мой адрес что-то вроде благожелательного напутствия. Мол, не переживай: побои и переломы заживут на мне, как на кошке. Чуть позже, Виталий Зиновьевич объяснил мне причину моего столь внезапного освобождения. Правда, сделал он это с некоторой неохотой. Дескать, дал он на «лапу» следователю крупную взятку. И, якобы, тот изменил мне меру пресечения на подписку о не выезде. На мой осторожный вопрос, в какую сумму вылилась та взятка, Виталий Зиновьевич усмехнулся: мол, не бери в голову, после сочтемся. Впрочем, сейчас это было не столь важно. Главное, что мы сели в старенькую «Победу» поджидавшую нас у самого крыльца и помчались прочь от этого, Богом проклятого места.

Генерал Усачёв вернулся в Управление полностью опустошённым. О побеге подозреваемого в убийстве директора завода, конечно же, ему следовало немедленно сообщить в Москву. Однако, вопреки вышеозначенной субординации, Александр Геннадьевич предпочел взять двухчасовой тайм-аут, дабы своими собственными силами попытаться выправить неприятную ситуацию. И лишь в случае провала и этих спешно принятых оперативно-розыскных мероприятий «рапортовать» о ЧП в столицу. А за одно, и потихоньку начинать готовиться к своей вынужденной отставке.

В срочном порядке по городу был объявлен план «Перехват». Каждые десять минут, доклады по розыску автомобиля «Победа», поступали непосредственно в кабинет начальника УВД. Об том распорядился сам Александр Геннадьевич. И вот оно, долгожданное…

– Товарищ генерал! Только что, от одного из дежурных патрульно-постового наряда поступило сообщение о том, что на пересечении улиц Масленникова и Богдана Хмельницкого, тремя минутами ранее, было зафиксировано передвижение разыскиваемой автомашины с госномером: 99—99 ОМК. За данным автомобилем установлено скрытое наблюдение, определено его направление движения.

– Спасибо!.. – облегчённо вздохнул Усачёв. – …Задействуйте все силы и средства для последующего задержания. Учитывая то обстоятельство, что в салоне автомобиля находятся особо опасные преступники, разрешаю открыть огонь на поражение. Хотя, нет. Отбой. Преступники мне нужны живыми. О любых изменениях в проведении операции, либо иных непредвиденных обстоятельствах докладывать немедленно.

При иных обстоятельствах, Александр Геннадьевич уж давно посчитал бы операцию по задержанию Кузнецова, фактически завершённой. Потому как её окончание, по сути, было лишь делом техники и выучки опер состава. Однако данный случай был для генерала особым, и если хотите, то полностью неординарным. Поскольку в том же следственном изоляторе абсолютно все (от рядового конвоира, до начальника) в один голос утверждали, будто бы подследственного за территорию СИЗО вывел именно он, то есть, Усачёв. А после, дескать, он вновь вернулся в изолятор, но уже без Кузнецова. Кроме всего прочего, по словам всё тех же сотрудников СИЗО, сегодняшним утром с подозреваемым, якобы, встречался его адвокат.

Дежурному офицеру изолятора, тот защитник как будто бы представил некие документы, а так же разрешительные письма, заверенные высокими милицейскими чинами. Как позже выяснилось, этот самый адвокат, каким-то невероятным образом, не оставивший после себя никаких записей и отметок в дежурном журнале. Причём, покинул он здание изолятора ещё до того, как туда прибыл «двойник» Усачёва.

«Что, вообще, это было? Мистика, массовое помешательство или некий хитроумный гипноз? А быть может, у злоумышленников имелся свой человек среди служебного персонала. Этот подельник, наверняка, и помог Кузнецову с побегом. А после, воспользовавшись разгильдяйством и системным бардаком, царившим в изоляторе, запутал следы неким хитроумным способом. И как назло, тот неординарный случай приключился в самый ответственный и совсем неподходящий момент, когда на карту было поставлено все. Ну, или почти все…»