Непрошеные советы Веры Вонг

Итак, к делам насущным. Вера потирает подбородок в раздумье, затем взбирается по маленькой стремянке и выдвигает нужный ящичек. Унаби, также известные как китайские финики. Их чуть сладковатый аромат прекрасно сочетается с… ох, и о чем она только думает? Унаби такие горячие[5], а у Алекса избыток ян, он от природы излишне горяч. Значит, не стоит давать ему унаби, каким бы чудесным ни был их аромат. Вера слезает со стремянки и поворачивается к лотку на стойке, где собраны два десятка наиболее популярных ингредиентов. Да, точно, она купила пару дней назад большой пакет бобов мунг в магазине миссис Онг. Вот это уже лучше. Вера набирает мелких бобов изумрудного цвета и ссыпает на традиционные китайские весы. Глядя с прищуром, как Шайна из второго сезона «Слепой любви», она подбирает идеальную порцию для Алекса и его бедолажной жены, Лили. Отвесив нужное количество, Вера насыпает бобы в сетчатый мешочек, после чего добавляет два кусочка сахара и щепотку листьев пандана и затягивает узелок. Готово. Алексу останется лишь окунуть мешочек в кипящую воду на пятнадцать минут и наслаждаться вместе с Лили чудесным, полезным напитком, охлаждающим его ян.

Словно по будильнику, звонит колокольчик над входной дверью, и появляется Алекс. Этот звук всегда вызывает у Веры улыбку. Ей нравится Алекс, последний джентльмен в их округе.

– Ни-хао[6], Алекс, – здоровается она.

– Жао ан хао[7], – отзывается Алекс.

На его губах привычная усталая улыбка. Он плетется к своему излюбленному столику возле окна.

– Как твои дела? Как всегда? – спрашивает Вера на мандаринском.

Попутно она наполняет пузатый чайник и ставит на огонь. Алекс всегда рад прихватить домой ее особые травяные чаи, но никогда не отказывается и от своей утренней порции Тегуаньинь, что переводится как «Железная богиня милосердия». Это разновидность улуна из провинции Фуцьзянь, хотя по вкусу он не имеет с улуном ничего общего. При первом соприкосновении с языком ощущается сильная горечь, но стоит лишь сделать глоток, как рот наполняет восхитительная сладость, тонкая и благодатная. Это один из любимых чаев Веры, и она старается заваривать его по всем правилам.

Когда закипает вода, Вера достает маленький керамический чайник и две чашки размером со стопку. Ставит все на сушилку рядом с мойкой и поливает кипятком, пока чайник и чашки не становятся обжигающе горячими. Быстро переставляет их на поднос и насыпает немного Тегуаньинь в чайник, после чего заливает горячей водой. Первую заварку она сливает, потому что та призвана лишь ошпарить листья, затем снова заливает горячей водой и несет поднос к столику.

Алекс с улыбкой смотрит, как Вера наливает им обоим чай. Изящным движением он подносит чашку к губам, едва касаясь кромки, чтобы не обжечься, и делает глоток. Он глубоко вдыхает и с блаженством закрывает глаза.

– М-м, никто так не умеет заваривать чай, как ты. Лили очень скучает по твоему магазинчику.

«Бедная Лили», – в миллионный раз думает Вера. По меньшей мере несколько раз в день, когда вспоминает Алекса, Вера издает слабый вздох и думает: «Бедная Лили». Год назад ей диагностировали болезнь Альцгеймера, и недуг быстро прогрессировал до такой степени, что Лили не выходит больше из дома. Алекс отказывается доверять любимую жену чьим-то заботам, избрав жизнь затворника. Единственное, что Алекс позволяет себе, это посидеть десять минут в чайном магазине Веры, пока Лили спит. Он в буквальном смысле ставит таймер на случай, если они с Верой увлекутся беседой. Он даже не ходит за покупками. Один из его сыновей – тот, что ответственней, – закупает продукты по воскресеньям и оставляет пакет у двери. С этого Вера и решает начать разговор этим утром, поскольку Алекс выглядит особенно усталым, и Вера знает, что упоминание о сыне приободрит его.

– Расскажи, как дела у Факаи?

Факаи означает «излучающий изобилие», замечательное имя, которое принесло сыну Алекса большую удачу. Вера одобряет такое и мечтает, чтобы Тилли тоже использовал свое китайское имя.

Как и следовало ожидать, Алекс улыбается, и в уголках его глаз появляются морщинки.

– О, хорошо, просто чудесно. Боги и впрямь на его стороне. Он в таком хорошем настроении в эти дни, говорит, дела идут как нельзя лучше.

– Ну еще бы, – Вера кивает, прихлебывая чай. – Иначе и быть не могло с такими родителями, как вы с Лили.

Нет, Вера не льстит Алексу, как делают многие китайцы преклонных лет. Она в самом деле считает, что в основе успехов человека лежат упорный труд и самопожертвование родителей.

Вера запоздало осознает свой промах. Улыбка на лице Алекса тает, и он опускает глаза.

– Хотел бы я согласиться с таким утверждением, но для второго сына, Цзяньчэна.

Цзяньчэн означает «сила и твердость», но из того, что Вера знает о втором сыне Алекса, ему не присущи ни сила, ни твердость.