Непростое наследство

— Не могу знать. Кража ценной магической вещи — тяжкое преступления. Я передам Дамиена королевской полиции, пусть разбираются. Живым на волю он не выйдет, будьте уверены.

Жалости и сочувствия я не испытывала, но, наверное, не будь в желудке рома, захотелось бы заплакать.

— Поэтому вы используете собственный истинный камень?

Реджис улыбнулся.

— Даже не представляете, на что способны некоторые умельцы. Несколько лет назад в нижнем городе я арестовал парня, мастерившего подделки. На вид, на ощупь — настоящий истинный камень, а на деле — булыжник, всегда указывавший правду и рано или поздно прекращавший светиться.

— Не может быть.

— Он брал большие деньги и соблазнил дочь какого-то мелкого лорда. Но девица хранить секреты не умела — испугалась, рассказала сестре, а дальше…

— Тайны должны оставаться тайнами?

Реджис в знак согласия поднял кружку.

Глава тридцать четвертая

Я наконец-то перестала чувствовать холод, справилась с желанием пустить слезу и подбирала слова, чтобы продлить разговор подольше. В роме дело, или, нет — господин дознаватель не был чудовищем из пустошей. Не бросал тяжелых взглядов, не отпускал высокомерных замечаний, улыбался, шутил и точно не собирался отведать моей крови. Даже воспоминание об искаженном даром лице, утратило яркость и больше не коробило.

— Непривычно тихо, — Реджис оглядел зал.

— Тибо спит в сарае, а иначе бы запел.

— Он у вас и поселился?

— А куда его денешь? Слава богам, избавился от привычки спать прямо здесь. Но, боюсь, с наступлением холодов возьмется за старое, — мгновение помедлив, я добавила: — Вы говорили, что родом из Корентайна. Там таверны выглядят по-другому?

Боги, какая чушь! Нужно убрать треклятую бутылку подальше и отогнать навязчивую мысль, что сейчас, когда обещание выполнено, Реджис поднимется и уйдет. Оставит в одиночестве.

— Большой разницы нет. Но эль варят по-другому. Он темнее, крепче, сильнее горчит.

— Терк бы такой рецепт не одобрил.

Реджис кивнул:

— И правильно. Местный лучше.

За время нашего знакомства его волосы отросли и теперь были собраны в хвост. Несколько тонких прядей выбились из-под черной ленты. Я представила, как к лицу был мундир королевской полиции — подчеркивал осанку, цвет глаз, светлую кожу. Реджис, наверняка, очаровывал придворных дам, блистал в обществе, справлялся с непростой работой, используя редкий дар. Какого же сшейда он забыл здесь?

— Что еще в Корентайне по-другому?

— Многое. Зимой выпадает снег, стены домов не оплетает виноград и не растут белые цветы, которыми вы украшали прическу, — взгляд, направленный на меня, теперь устремился в пустоту. — Люди одеваются теплее и на несколько недель часть залива покрывается льдом. Подогретое вино с травами там пьют чаще, чем эль. И чересчур любят старинные сказки. Нам с братом их в детстве рассказывал дед. По одной каждый вечер перед сном. Они похожи — знаешь одну, значит, знаешь все. Об охотниках, добывающих свирепых зверей, героях, в одиночку выступающих против целой армии, красавицах-магичках, на которых и те, и другие потом женились. И еще, в каждой сказке после битвы брались за кружки и пировали, празднуя победу. По обычаю, если пили с кем-то впервые, обменивались тайнами.

Реджис сделал глоток и опустил голову.

— Только не говорите, что это намек, — я попыталась пошутить и исправить сотворенное неосторожным вопросом. Ром, точно он. Сама бы не полезла в душу и не несла околесицу, желая продлить беседу еще ненадолго. Ром, Сорель, ром.

— Почему бы и нет? — с неожиданным интересом проговорил дознаватель. — Взгляните: впервые пьем вместе, ни о чем не спорим, за окном ночь. Разве не лучшее время для секретов?

Захмелеть настолько, чтоб голова кружилась, а язык, не советуясь с ней, выбалтывал все подряд, я не успела. Однако, приятное щекочущее чувство так и подзуживало изнутри. Давай, не упрямься, ну, что теряешь, в самом деле? Поддайся собственному порыву, развлекись немного, ты заслужила. Почему бы не выведать какую-нибудь страшную правду о грозном господине дознавателе? Вокруг все спят, вы наедине, а в памяти свежи мимолетные прикосновения, когда он надевал на шею магический кулон.

— Вы почти все обо мне знаете.

— Разве так бывает?

Бывает, господин дознаватель. Особенно сейчас, когда едва держусь, чтобы не выложить оставшееся.

— Получается нечестно. Вы почти все, а я…

Хорошо, что часть зажженных свечей догорела. Краска, выступившая на лице, будет не слишком заметна и можно не стараться неловко отводить взгляд. Я не хочу оставаться одна, не хочу заканчивать разговор, пусть он и принимает странный оборот.

— Тогда задайте вопрос первой. О чем хотите узнать?

— Неужели ответите на любой?

Реджис приглашающе развел руками. Мы ступили на слишком узкую тропинку, где будет сложно удержаться, прозвучи хоть одно лишнее слово. Я успела кое-что о нем понять, но не подозревала, какие раны могу разбередить.

— В городе ходят слухи, Реджис. Говорят, вы лорд и скрываете происхождение.

Он беззвучно усмехнулся.